Изменит ли пылкий социалист британскую политику или приведет свою партию к абсолютному отставанию от современности.
Автор Сэм Найт
Никто не сулил Джереми Корбину взлёт до поста лидера Лейбористкой партии. Поразительное политическое появление Корбина, лидера британской Лейбористской партии левого крыла, считается вполне нормальным явлением демократической современности Запада. Со времен экономического кризиса 2008 года повсюду неожиданно возникли неноменклатурные кандидаты. 66-летний социалист Корбин не занимал ключевых постов ни в своей партии, ни в правительстве до прошлого лета, когда он был выбран благодаря доброкачественному экономическому популизму. Он — воплощение Сиризы в Греции, Подемоса в Испании, Сандерса в США. Его политические убеждения выступают против той Британии, которая стремится примкнуть к чужим войнам и бледнеет перед социальным неравенством. «Должен существовать определенный метод подсчетов, расплата» — недавно сказал мне Корбин. «Экономика на самом деле работает для блага людей, а не для выгоды управляющих хеджевого фонда». Корбин верит в низовое принятие политических решений, так что многие из его планов еще не в полной мере сформированы, но они включают в себя рационализацию железных дорог Британии и отказ от ядерного оружия. Он хочет поднять налоги для богатых, укрепить профсоюзы и заменить Палату Лордов избираемой палатой. Если Лейбористов переизберут на следующих всеобщих выборах, в 2020 году, Корбин предполагает широкое общественное вовлечение в форме кооперативов или государственного контроля на основных национальных рынках: широко приватизированном энергетическом рынке и рынке жилья. В прошлом он размышлял на тему роспуска Британской Армии. Университеты должны стать бесплатными.
Главная привлекательность Корбина в сдержанности его высказываний обо всем этом. «Я никогда не следовал неуемным амбициям», — отметил он. Корбин вступил в Лейбористскою партию еще подростком. До прошлого года он был известен как фигура вечного протеста, убежденный левопартиец, который протестует против военных интервенций по всему миру и насаженной капитализмом жестокости. И все же, когда Корбин говорит о себе и своём политическом видении, он часто намеренно прибегает к косвенным терминам. Он любит отвечать вопросом на вопрос. «Доволен ли я людьми, их требованиями, их кампаниями, успехами и поражениями?», — задается вопросом Корбин и тут же отвечает: «Да, я доволен, и не могу этого отрицать».
Корбин живет в узеньком трехэтажном доме в Ислингтон Норс, старой центральной части Лондона, округа, который сам представляет в Парламенте последние тридцать три года, здесь же в местных магазинчиках он и покупает себе майки. Он невелик ростом, с седой бородой, сужающимися плечами и выступающим передним зубом в улыбке. Он путешествует на велосипеде или поезде, избегая при малейшей возможности официального автомобиля, прилагаемого к его кабинету.
С тех пор, как Корбин стал одной из знаковых фигур общественной жизни, Корбин часто представляется скромным человеком, ведомым волной чувств. Некоторые, однако считают его наивным или глупым. Корбин занимается выращиванием фруктов и овощей на небольшом участке в нескольких милях от его дома, и однажды я слышал, как его сравнили с Садовником Чонси, персонажем сыгранным Питером Селлером в фильме 1979 года «Будучи там». В кино простак садовник вынужден покинуть дом своего мертвого хозяина и почти станет президентом Соединенных Штатов благодаря силе своих домотканых выражений. «Он – землекоп» — сказал мне бывший член кабинета министров Лейбористов про Корбина. «Очень трудолюбивый». Сознательно или нет, Корбин может воплотить этого героя в жизнь. В течение многих лет он был членом Всепартийной депутатской группы Сыра. Когда я спросил его, достаточно ли у него времени на его сад теперь, он ответил: «Я делал варенье прошлой осенью, и я сделаю это снова в этом году».
При личном общении Корбин крайне любезен. Он делится своими сэндвичами и иногда неосознанно дотрагивается до вашей руки. «У меня есть чувство юмора», — признался он. «Но вы не должны никому об этом рассказывать». Но политика Корбина — это далеко не обезболивающее, его работа в партии Лейбористов дестабилизировала уже и так хрупкую политическую сцену страны. С 2010 года правоцентристские Консерваторы, сначала вместе с Либералами, а позже в одиночку, приняли непопулярные меры по сокращению расходов для того, чтобы покрыть дефицит бюджета Великобритании. Шотландский референдум 2014 года о независимости, который почти развалил Соединенное Королевство, до сих пор резонирует. А 23-его июня, в связи с высокой иммиграционной и экономической напряженностью, стране придётся принять непростое решение по участию в Европейском Союзе. Опросы показывают, что население практически идеально разделилось по поводу вполне конкретного решения, которое будет иметь серьёзные последствия для экономики страны, ее соседей и ее положения в мире.
Между тем, Лейбористская партия, одна из самых почитаемых политических партий Великобритании, выросшая из рабочих движений промышленной революции, стала искажаться под руководством Корбина. И хотя Партия в больше или меньшей степени едина в стремлении остаться в ЕС (в отличие от глубоко разрозненной по этому поводу Партии Консерваторов), она пребывала в состоянии полнейшего шока в течение последних восьми месяцев. Корбин был избран в члены Лейбористов — профсоюзных сторонников, платных членов и «зарегистрированных сторонников», которые заплатили три фунта и проголосовали онлайн — с более широким мандатом, чем любой лидер на нашей памяти. Но партийная элита опасается, что Корбин – это катастрофа, и его идеи никогда не будут всерьез восприняты британской общественностью.
Даже примечательная победа лейбористов под руководством Корбина — избрание Садык Хана, первого мусульманского мэра Лондона – оказалась не очень успешной для него. Хан работал министром транспорта в последнем лейбористском правительстве, и был глубоко в политическом мейнстриме. На протяжении всей своей кампании, Хан пытался дистанцироваться от своего лидера партии, особенно в последние дни, когда Лейбористская партия была охвачена внутренним кризисом антисемитизма, отчасти связанным с радикальным прошлым Корбина. Но все последние разы, когда я видел Корбина, он всегда был самым спокойным человеком в комнате. «Очень важно не напрягаться из-за таких вещей», сказал он мне.
Корбин – аутсайдер, но он тем не менее креатура определенного времени и места в британской истории, а точнее — истории лейбористов. Именно поэтому некоторые его однопартийцы с трудом могут смириться с его политическим взлетом. В лейбористах поговаривают, что идеи Корбина о «производственной демократии» и «классах имущих» напоминают идеи рубежа восьмидесятых годов. В 1979 году, после того, как Маргарет Тэтчер вместе с Консервативной партией вышвырнула Лейбористов из правительства, партия сдвинулась влево и временно работала над квази-социалистическим манифестом, который позже стал известен как «самая длинная предсмертная записка в истории». 9 июня 1983 года лейбористы переживали свои худшие выборы в современной истории.
Тогда Корбин был одним из новых представителей Партии, выбранных в Палату Общин. Ему было 34 года. Еще одним членом Палаты в тот период был Тони Блэр, на 4 года младше него. На протяжении восьмидесятых и девяностых годов, Блэр был частью авангарда, который демонтировал платформу левого крыла Лейбористов, включая их приверженность ядерному разоружению и Положению IV, в котором содержится призыв к приватизации государственной промышленности. После того, как Блэр стал лидером в 1994 году, и уже после ребрендинга, «Новые лейбористы» начали жесткую борьбу с преступностью и приняли свободный рынок, двигаясь к центризму так, как это сделали демократы в Соединенных Штатах под руководством президента Билла Клинтона. В 1997 году Лейбористы вернулись к власти впервые за восемнадцать лет.
Корбин и небольшая группа социалистов, известная как «группа кампании», последовательно выступала против эволюции Лейбористов. В течение тринадцати лет, в ходе которых партия находилась у власти (десять с Блэром в качестве премьер-министра), Корбин проголосовал против четыреста двадцать восемь раз — больше, чем любой другой лейборист. Но Корбин и его союзники были в значительной степени проигнорированы. «Их воспринимали как неуместных чудаков» — рассказал мне один из старших советников Блэра.
В мае 2010 года, потопленная финансовым кризисом, Лейбористская партия потеряла власть. В прошлом году, после пяти лет противостояния под знаменем Эда Милибэнда, бывшего министра защиты окружающей среды, Партия проиграла снова. Милибэнду не удалось ничего противопоставить критике его партии, потратившей время у власти впустую, и представить альтернативу плану жесткой экономии, предложенному проконсервативной коалицией. В 2015 году Дэвид Кэмерон и Тори выиграли абсолютное большинство в Палате общин. Милибэнд ушел в отставку в течение нескольких часов. Несколько недель спустя, Корбин решил баллотироваться на пост главы Партии. «Я подумал, что появилась возможность для левого партийца попробовать, а также нам понять, что принятие политики жесткой экономии и обеспечило наш провал на выборах», сказал он мне.
Корбин принял участие в гонке в качестве убежденного социалиста. Его шансы оценивали, как сто к одному. Но в прошлым летом соревнование за должность главы лейбористов проходило по совершенно новым правилам. Ранее торговые союзы и представители партийных членов парламента могли контролировать процесс. Теперь же для прохождения на общепартийное голосование кандидатам требовалось набрать лишь тридцать пять процентов голосов членов Парламента – 15 процентов от общей суммы..
Тридцать шесть членов Парламента поддержало Корбина (что как раз достаточно), но после его выступлений на девяносто девяти митингах по всей стране и собранных толп людей, втрое больших, чем у троих его соперников (всех членов бывшей команды Милибенда), его избрание стало практически неизбежным фактом. Сотни тысяч неравнодушных к Лейбористам были вдохновлены корбиновским откровенным популизмом, от бывших членов партии, которых отпугнула воинственная внешняя политика Блэра до молодых людей, впервые принимающих участие в политической жизни страны. В период с мая по сентябрь членство лейбористов выросло в голосах с двухсот тысяч до пятисот.
Корбин узнал о своей победе до полудня в среду 12 сентября 2015 года в маленькой переговорной комнате, глядя на Парламентскую площадь*. Среди членов Лейбористкой партии по всей стране он набрал 59,5 процентов голосов, а это больший мандат, чем у любого недавнего лидера, включая Блэра. Но среди 230 лейбористов – членов Парламента, которые заседают в Палате Общин, его голосов было всего 20.
Теперь, когда он у руля, многие из его более центристских коллег опасаются, что Корбиновским главным приоритетом — важнее победы на всеобщих выборах в 2020 году — является восстановление утраченной чистоты лейбористов. «Я не думаю, что он видит себя входящим в дверь номер 10 («дверь номер десять» — так в Британии называют адрес Даунинг стрит 10 – место, где находится штаб-квартира британского правительства» — ред.) думаю, что он считает себя, солдатом гораздо более масштабного боя. Это было у большевиков. Они должны были быть там, где наступает конец, капитализм запутывается и открывает конверт» — сказал мне бывший советник Милибэнда.
Эта тревога привела к постоянным слухам в британской прессе о свержении Корбина. Ранние прогнозы утверждали, что он не протянет и месяца. Но все существующие слухи говорят о том, что Корбин пользуется среди членов лейбористской партии рейтингом одобрения более пятидесяти процентов. «Мы находимся в ситуации, в которой нашего лидера нельзя избрать в масштабах страны, но при этом он пользуется в партии беспрекословным авторитетом» — заявил мне Лорд Мандельсон, один из ближайших советников Блэра и архитектор новых лейбористов.
Сам же Корбин избегает конфронтации и мало говорит для переубеждения или запугивания его товарищей из Парламента. «Можем ли мы взять с собой народ?» — задается он вопросом и тут же отвечает: «Лишь в какой-то мере». Но некоторые его соратники не настолько дружелюбны. «Его сила, и слабость, в том, что он всегда видит хорошее в других людях», — сообщил мне Джон МакДоналд, еще один ветеран-социалист и член Парламента.
МакДоналд вел кампанию Корбина прошлым летом, теперь же он тень Канцлера (В Британской политике оппозиция создает «теневой» кабинет» для противостояния Правительству). Когда я спросил у него, может ли он рассказать, насколько невероятным было их лидерство в Лейбористской партии, он привел цитату из произведения американского марксиста Фредерика Джеймсона: «Людям проще представить себе конец света, чем вообразить конец капитализма», -сказал он. «И это то, что происходит сейчас, не так ли?».
Раз в неделю, по средам в полдень, премьер-министр проводит получасовые переговоры в компании Членов Парламента из Палаты Общин. Если вы представляете британский парламент как место строгого ритуала, где люди с острыми акцентами прыгают вверх и вниз, кричат, хохочут и размахивают листами бумаги, так вот эти собрания именно так и выглядят. Политика — как кулачный бой, к которому присоединились по классу и обычаю игровые площадки Итона и дебатирующие залы Оксфорд, в котором главным событием является противостояние между лидерами оппозиции и Премьер-министра. Каждую неделю, последнему разрешено задать шесть вопросов, предательских, стыдных, призванных для вразумления оппонента. Премьер-министр, опираясь вопросы стремится показать, что его противник смешон, слаб и непатриотично настроен.
Так, став лидером своей самой лояльной оппозиции Её Величества, Корбин стремится изменить тон вопросов Премьер-министру. «Я не особенно хорош или заинтересован в этом театральном шоу», — заявил он мне. Он любит собирать материал для этих дискуссий с помощью краудсорсинга. Каждое воскресенье ночью, его ведомство посылает по электронной почте сторонникам лейбористской партии запросы, а в среду Корбин представляет Кэмерону вопрос от «женщины по имени Мари» или «Вики из Йорка». Многие Члены Парламента симпатизируют корбиновскому чутью, но говорят, что он упускает суть. Вопросы Премьеру могут выглядеть глупо, но большинство партийных лидеров воспринимают это чрезвычайно серьезно, чтобы показать, что они находятся на вершине. Блэр носил одни и те же счастливые ботинки на эти собрания в течение десяти лет. Его преемник, Гордон Браун, проводил полтора дня, готовясь каждую неделю. Когда я спросил Корбина, как долго он готовится, он ответил: «Все в кабинете считают, что недостаточно. Абсолютно все».
Я добрался до палаты перед полуднем. Из репортерской галереи Палаты Общин с ее лавками, зелеными коврами и дюжинами микрофонов. За считанные минуты до начала вопросов Премьеру скамейки были заполнены Членами Парламента и сквозь разговоры по микрофону взял слово младший министр с темой пошлины на шотландский виски. Он говорил с минуту, чтобы дать время Кэмерону и Корбину занять противоположные скамейки. Премьер-министр — мускулистый, уверенный в себе мужчина, получивший образование в Итоне и Оксфорде, и редко волнующийся в Палате Общин. Корбин, который взял несколько классов на профсоюзных уроках политики в начале семидесятых, был одет в темно-синий пиджак, который он приобрел в те времена, когда он стал лидером лейбористской партии.
В комнате было больше людей и напряжения, чем обычно. Вчера, 22 марта, Брюссель перенес террористические взрывы в аэропорту и метро, унесшие жизни 32 людей и насчитывающих более 300 пострадавших. Консерваторы пережили одну из самых сложных недель с момента их выборов в 2010 году. Несколькими днями ранее в рамках бюджета, канцлер Джордж Осборн объявил о сокращении 4,4 млрд фунтов стерлингов на льготы для людей с ограниченными возможностями. Эта мера резко контрастировала со снижением налогов для предприятий и высокооплачиваемых специалистов, и привела к возмущению со стороны благотворительных организаций и прессы. Иэн Дункан Смит, бывший лидер консерваторов и министр благосостояния, подал в отставку в знак протеста, и правительство отказалось от идеи.
Разлад предлагал Корбину очевидную возможность на Вопросах Премьеру, но у него были свои собственные проблемы. В то утро, Times of London опубликовал просочившийся документ, по-видимому, подготовленный союзниками Корбина, со списком лояльности их однопартийцев. В списке члены партии были отнесены к одной из пяти категорий, от «основной группы» и «основной группы негативного настроенных» до «враждебных» кадров из тридцати шести депутатов, в число которых входил и Хан, кандидат от партии на пост мэра Лондона, и Рози Винтертон, с ее главным кнутом («кнутом» в Англии называют партийного организатора – ред). Корбин поднялся на ноги. Серебряная булава была между ним и правительственными скамейками. В отличие от Кэмерона, который часто поворачивается боком во время вопросов в поисках поддержки Членов Парламента сзади него, Корбин смотрит прямо вперед и крепко хватается за короб деревянной трибуны двумя руками. После десятилетий, проведенных в митингах, адресованных людям и Парламенту, он скорее честный оратор, чем талантливый, и он редко отпускает шутку или говорит фразу, которая заставляет Палату Общин реветь или вскакивать на ноги.
В своем первом вопросе, на основании письма от человека по имени Адриан, Корбин попросил Премьер-министра извиниться за планируемые сокращения для осуществления платежей по инвалидности. Камерон возразил. Во втором вопросе Корбин попросил Кэмерона, исключить любые дальнейшие сокращения благосостояния: «Да или нет?». Вместо ответа Премьер-министр говорил о необходимости устроить людей с ограниченными возможностями на работу. Кэмерон дал возможность Корбину спросить его третий и четвертый вопросы, прежде чем достал тот самый список. «У нас есть очень интересный документ сегодня», сказал он, вынимая листок бумаги. «Таблица, в которой указано, кто из Лейбористов — Членов Парламента на чьей стороне».
Члены обеих сторон начали кричать, когда Кэмерон приступил к опросу относительно лояльности скамейки команды Корбина. Анджела Игл, теневой бизнес секретарь, сидевшая рядом с Корбином, была отмечена как «нейтральный член, но не враждебный», заметил Кэмерон. Насмешки стали слышны громче. «У меня впереди целый день», сказал Кэмерон, добавив, что он считает себя «ядром» поддержки. Ирония заключалась в том, что партия Тори сама глубоко расколота по вопросу предстоящего референдума, и в течение нескольких секунд казалось, что каждый член Парламента кричал и размахивал руками, как будто приветствуя распад мира. «Я думал, что это у меня проблемы», — сказал Камерон.
Корбин ответил еще на два вопроса и сел. В пресс-галерее, IPad журналиста показал твит Джона Вудкока, представителя Лейбористов («враждебно настроенного»), написавшего, что эта сессия была «чертовой катастрофой».
Но это был еще не конец. Консервативный заднескамеечник (рядовой член Консервативной партии – ред.) попросил Премьер-министра осудить антисемитизм в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии. Это была платформа для атаки на Корбина. Одно из обвинений в адрес крайне левых в Великобритании — вопрос об агрессивной критике американской внешней политики, Израиля, средств массовой информации и глобальных финансов, который может привести к теме о предрассудках против евреев. В 2009 году Корбин принимал в Лондоне делегацию Хезболлы, воинствующей исламистской группы, которая как и ХАМАС стремится к тому, чтобы уничтожить Израиль. Это привело к вопросам о собственной позиции Корбина по отношению к Израилю и его способности удерживать взгляды своих сторонников в этом отношении. Кэмерон снова нападал на Корбина. «Мы наблюдаем рост поддержки антисемитизма в Лейбористской партии, и я говорю лидеру напротив, что он должен разобраться», -сказал он. Корбин использовал все шесть из его вопросов и уже не мог ничем ответить. Это был единственный раз за два месяца, когда я видел Корбина вне себя. «Бесчестно!» — крикнул он. «Бесчестно!». Но его микрофон был выключен, и его голос затерялся в грохоте.
С того момента Корбин вошел в состав в Палаты Общин тридцать лет назад, он чувствовал, что все шло не так. Лейбористы отступали, Тэтчеризм был на высоте. Британские государственные телекоммуникации, газ, а также секторы энергетики были приватизированы, и у народа закружилась голова от победы в Фолклендской войне, конфликте, против которого выступал Корбин. «Это было похоже на расстрел мишени на поле для гольфа, где по вам просто пускали шары», сказал он. И все же он ощутил маленькую жизнь в Вестминстере с ее почтительным комитетами и его лабиринтом прокуренных баров.
Весной 1984 года началась Общенациональная забастовка шахтеров. Корбин покидал свой дом в Северном Лондоне каждое утро на рассвете и проводил весь день на пикетах за пределами угольных шахт, которые патрулировала полиция, и каждый вечер находил товарищей из Членов Парламента, чтобы обговорить тактику в чайной комнате. «Это были немного странные дни», сказал мне Корбин. «Они не были всерьез настроены на победу. Мы были».
Он был воспитан в других традициях. Джереми Бернард Корбин родился в графстве Уилтшир, в 1949 году, самый младший из четырех сыновей. Его родители, Дэвид и Наоми, получившие образование ученых, встретились в 1936 году в Лондоне на собрании в поддержку Республиканского дела в гражданской войне в Испании. «Они были бережливыми, удобно-практичными с левыми взглядами», сказал мне брат Корбина Пирс. Они верили в рациональный прогресс социализма. Корбин вырос в сквозняках больших домов, сначала в Чиппенем, а затем Пейв Лейн, в Шропшире. Двор был всегда заставлен наполовину построенными лодками, солнечными часами и метеорологическим оборудованием.
Трое братьев Корбина стал учеными, но у него была голова, набитая другими мыслями. Он присоединился к кампании по ядерному разоружению в пятнадцать лет и к Лейбористской партии в следующем году. Корбину не удалось получить высокие баллы на экзаменах, и он отправился на Ямайку с Волонтерской службой, в британском аналоге Корпуса мира, где он преподавал географию классу из 70 мальчиков. Пока мальчики составляли карты, у Корбина открылись глаза на несправедливости мира. Он путешествовал по Латинской Америке, был в Чили во время выборов Сальвадора Альенде, в 1970 году влюбился в континент и его борьбу (также он был трижды женат, его вторая жена, с которой у него есть три взрослых сына, была чилийского происхождения, а третья — мексиканкой). Он пытался звонить раз в год домой, но каждый раз родителей не было дома.
Он вернулся в Англию и стал активным лейбористом, работая для профсоюзов. Корбин познакомился со своей первой женой, Джейн Чепмен в 1973 г. Следующей весной они агитировали вместе, чтобы стать советниками в Хэрингей. Они были избраны в четверг, женились в субботу, и назвали свою кошку в честь тогдашнего Лейбористского премьер-министра, Гарольда Вильсона.
Корбин проводил все свое время на встречах. «Он никогда ничего не читал», рассказала мне Чепмен. «Все книги были мои» (Они развелись в 1979 г.). Таланты Корбина были практичны: стучать в двери с целью найти новых сторонников. «Джереми определенно видел себя не в качестве потенциального лидера, а как организующего бунтаря», говорит Чепмен. «Это то, что им движет. Это эндорфины от участия в еще одних выборах, еще одной встрече, еще одном протесте».
Это стало ритмом его жизни. В парламенте Корбин разделил свое время между повседневными заботами в Ислингтоне (он переизбирался в 2015 году с шестьюдесятью процентами голосов) и огромными проблемами слева. «Если вы хотите, чтобы он пошел и встретился с кем-то из Верхней Вольты (ныне респ. Буркина Фасо – ред), или в чём-то этом роде, ведь там идет битва, он пойдет», сказал мне Джон Лянсман, старый активист, который помог запустить кампанию Корбина.
Как и другие социалисты своего поколения, Корбин строят свою политику, вдохновляясь Тони Бенном, бывшим Министром промышленности, который в 1981 году едва не стал заместителем лидера лейбористов. «Тони всегда был сложным», рассказывает Корбин. «Я восхищался этим». Бенн, бывший аристократ, отказался от своего титула, чтобы сидеть в Палате Общин, стал радикальной фигурой, выступая против финансовой и военной мощи Соединенным Штатам и организациям, таким как НАТО и Международный Валютный Фонд.
Дела Корбина в конце концов численно превзошли своего наставника: Шинн Фейн в Ирландии; ООН в Южной Африке; курды в Ираке; а также Палестина, Намибия, Конго, Чили, Куба, Никарагуа и Чавез из Венесуэлы. С 2011 года и до своего избрания в прошлом году, Корбин был председателем «Стоп военной коалиции», ведущего британского левого движения против войны в Ираке и Афганистане. Он выступил на первом заседании группы, которое состоялось через две недели после того, как произошёл теракт 11 сентября. «Нет бомбардировкам, нет мести», сказал Корбин в тот же день. «Мы должны посмотреть на причины этого поступка. Четверть населения мира находится в нищете. Мировые корпорации доминируют в мире, что не решает проблем».
Критики говорят, что жизнь Корбин, как вечного протестующего, означает, что он никогда не превратится во взрослого политика. Даже его союзники признают, что он не готов на компромиссы, необходимые для того, чтобы Лейбористской партия управляла пятой по величине экономикой в мире. Коллеги Корбина в «Стоп военной коалиции» описывают его как постоянного добровольца, с удовольствием вносящего предложения, и после этого отправляющегося на велосипеде на следующее мероприятие.
«Он не человек стратегии» говогит Лянсман. «Он – настоящий деятель». Боб Клей, бывший Член Парламента от лейбористской партии, который делил офис с Корбином в восьмидесятых годах, провел сотни встреч вместе с ним. «Я не хочу сказать о нем обидно, но он похож на овода, надоедливого человека» — говорит Клей. «Он генерирует хорошие идеи, но не доводит их до конца».
Те, кто выступает против него и его деятельности — убийственной критики Запада, в частности США, глобального капитализма и многонациональных организаций – говорят о том, что его политика не может быть применима в современном мире. «Он, по существу, антизападник — я имею в виду в политическом плане, с институциональной точки зрения» сказал мне один бывший министр.
Во время лидерства Корбина, его анализ коренных причин исламистского терроризма тщательно изучался. «Талибы были созданы оружием США; Аль-Каида была сформирована американскими тренерами», заявил Корбин в 2013 году «за что боролись – на то и напоролись». В ноябре прошлого года, после терактов в Париже, один из теневых министров Корбина, Пэт Макфадден, встал в Палате Общин и попросил Кэмерона «опровергнуть мнение о том, что террористические акты являются ответом или реакцией на действия Запада». Корбин уволил его за нелояльность. «Протестующий ум – это непросто: Эта реальность не является совершенной, но ее стоит защищать» — Макфадден сказал мне это, когда я недавно остановился у его офиса. «Под непринужденным образом учителя географии есть запись: вы не можете не соглашаться с видением мира»
Первым значимым компромиссным актом Корбина в качестве лидера Лейбористской партии должен был быть референдум о членстве Великобритании в ЕС. Это не спорный шаг: остальная часть рабочей партии в подавляющем большинстве поддерживает членство, и последний раз это решение принималось на референдуме в 1975 году.
Тем не менее, пока он не стал лидером лейбористов, Корбин был непримиримым критиком ЕС. Несмотря на то, что выход (из ЕС) уже давно стал главной идеей правого крыла консервативной партии и меньшинства лейбористов, рассматривающих ЕС как свободный рынок, милитаристский проект, призванный служить интересам крупных корпораций а не граждан. Сорок лет назад, в качестве советника лейбористской партии, Корбин голосовал против вступления Великобритании в Европейское экономическое сообщество, и как Член Парламента он выступал против еще двух договоров ЕС, критикуя его за неподотчётность простым гражданам. В 1993 году Корбин описал ЕС, как «крайне несправедливый мировой экономический порядок».
Однажды вечером в марте, я присутствовал на небольшом анти-ЕС мероприятии левого крыла в подвальчике в Блумсбери. Среди тех, кто выступал, были Линдси Герман, один из основателей «Стоп военной коалиции»; Лиз Пейн, лидер Коммунистической партии Великобритании, и Тарик Али, левый писатель, друживший с Корбином с начала семидесятых годов. Около ста человек слушали речи, описывающие «военные интересы выгодоприобретателей». После этого я пошел выпить с Али. Я спросил его, был бы Корбин на заседании, если бы он не был лидером лейбористской партии: «Без всякого сомнения», сказал Али. «Джереми полностью против ЕС»
Несколько недель спустя 14 апреля, я пошел посмотреть, как Корбин впервые выступает с про-ЕС речью для кампании лейбористов. Выступление проходило в монументальной башне Университете Лондона. Корбин был одет в синюю рубашку, расстегнутую на шее, льняной пиджак и полосатые носки. При каждой удобной возможности он любит упомянуть сочувствующих левых мыслителей, и он отметил, что это здание было вдохновителем Министерства правды в Оруэлловском «1984». Человек рядом со мной, лейборист, член совета из Кента, прошептал: «Какого черта он не надел галстук?».
Речь Корбина отнюдь не была хвалебной одой Европейского Союза, но он пришел к выводу, что Англия должна «оставить все как есть». Когда я позже спросил Корбина о его взгляде на ЕС, он сказал: «Нравится ли мне все, что там творится? Нет. Думаю ли я, что сближение прогрессивных движений по всей Европе должно произойти, чтобы бросить вызов глобальному капитализму? Да».
После того, как прямая трансляция его выступления была закончена, Корбин еще раз продемонстрировал, почему он является знаковой фигурой. Студент спросил о кризисе беженцев в Европе, который показал хрупкость мифов, которые континент любит рассказывать о себе: что это либеральный, цивилизованный мир, а не настолько напуганный, как все остальные. Кризис смутил лидеров и слева, и справа, от Берлина до Афин, но Корбину не нужно было думать над вопросом. «Они все человеческие существа, так же, как вы и я», сказал он. «При других обстоятельствах, мы все могли бы быть в этих лагерях беженцев». Когда он говорит просто и с экспромтом, Корбин может иметь моральную ясность священника. Комната потонула в громких апплодисментах.
В апреле по опросам общественного мнения лейбористы обходили Тори. Но за несколько дней до 5 мая, когда множество местных и мэрских выборов по всей стране ведёт Корбин со своей первой избирательной кампанией, вопросы относительно роста антисемитизма в партии задавались в открытую. 26 апреля, Наз Шах мусульманка, член Парламента из Брэдфорда, которую избрали в 2015 году, признала, что в своей записи в Фейсбуке в прошлом году она предложила «перевезти» израильтян в США. «Проблема решена» — написала она. Другой пост был опубликован с изображением Мартина Лютера Кинга-младшего и цитатой «Никогда не стоит забывать, что все делал Гитлер в Германии было законно» под хэштегом #ApartheidIsrael.
Шах была исключена из Лейбористской партии, но на следующее утро Кен Ливингстон, бывший мэр Лондона и союзник Корбина, дал странное интервью по радио, защищая ее. «Несомненно, это вне всяких рамок, но это не антисемитизм», сказал Ливингстон. «Давайте вспомним, когда Гитлер выиграл выборы в 1932 году, его политика заключалась в том, что евреи должны быть отправлены в Израиль. Он поддерживал сионизм». Хаос усугубился, когда Ливингстон, перебежчик из лагеря старых левых, сделавший антисемитские замечания накануне, столкнулся на лестнице Вестминстерской студии BBC с другим лейбористом Джоном Манном, обозвавшим его «нацистским апологетом». Обмен любезностями был снят на видео, и в течение нескольких минут был главным хитом британских новостей.
В то время, Корбин находился в северном городе Гримсби. По крайней мере один раз в неделю, он любит вывезти кампанию за пределы Лондона, часто останавливаясь на улице в течение долгих разговоров с людьми. Когда ему пришло это известие, Ливингстон был так же отстранен от лейбористской партии. В последующие дни кабинет Корбина активно занялся процессом, чтобы показать, что он контролирует ситуацию. Партия назначила Шами Чакрабарти, уважаемого юриста и защитника в области прав человека, расследовать антисемитизм в лейбористской партии, и еще двадцать членов партии были отстранены, в основном из-за размещения оскорбительных материалов в социальных сетях.
Многие в левой партии почувствовали очередной заговор против Корбина. Но было невозможно отделаться от мысли что Корбин, не являясь антисемитом, был солидарен с людьми, бывшими таковыми. «Лидеры — это образцы для подражания», сказал мне, Джереми Ньюмарк, председатель еврейского рабочего движения, официального филиала партии. «Замечания Джереми, характеризующие ХАМАС как друзей, в то время как ХАМАС является организацией, устав которой содержит антисемитские призывы к геноциду – это определённый знак».
Бывший министр лейбористской партии был в отчаянии. «Что привело к этому?», — задавался он вопросом. «Это великая политическая партия». Он перечислил премьеров лейбористов после войны. «Это партия Эттли, Уилсон, Каллахан, Блэр и Браун. Посмотрите на то, чем она занимается в настоящее время. Посмотрите на то, с чем она борется».
День голосования 5 мая был первым по-настоящему летним днём года. Корбин провел утро на велосипеде объезжая Ислингтон Норс, разговаривая с избирателями. Он пошел на рынок и купил несколько маек. Избиратели остановили его прямо на дороге с несколькими жалобами, которые он записал черную записную книжку, которую он носит для этой цели.
Мы встретились в кафе на Холлоуэй-Роуд, одной из главных улиц, которая проходит через его избирательный округ. «Такое ощущение, что я дома», сказал он. «Это как семья. Сегодня прекрасный день». Его только что остановила старая еврейка, избиратель лейбористской партии, которая сказала, что она не смогла проголосовать за партию. Они говорили в течение нескольких минут. На что она ответила: «Большое спасибо. Это хорошо, что я смогла с вами поговорить, чтобы услышать от вас, что вы действительно верите нечто совершенно противоположное тому, что про вас говорят в средствах массовой информации. «Я не знаю, как она собирается голосовать» – сказал он. Корбин заказал яичницу и картошку.
В течение следующих суток, Лейбористская партия сделала все возможное, как и предполагалось, но все же этого оказалось недостаточно. Партия потеряла лишь небольшое количество мест в парламенте Англии, но при этом уступила контроль в Уэльской Ассамблее и была смещена на третье место в Шотландском Парламенте. Лейбористская партия уже была побеждена, хотя в это время новый мэр Лондона проводивший свои выходные в офисе и критикующий заявление Корбина по антисемитскому скандалу, призывал Лейбористскую партию обратиться снова к политической середине. После присяги Хан принял участие в церемонии, посвященной памяти жертв Холокоста. «Нет никакого смысла просто разговаривать с Лейбористскими избирателями» — сообщил он BBC. «Единственное, что нам необходимо — это разговаривать со всеми». В конце концов, как и предполагалось, победу на выборах одержали Консерваторы, и Лейбористской партии Корбина придётся начать все сначала, идя к власти.
Во время нашего обеда, я спросил, что Британия могла бы приобрести будь Корбин Премьером. Он оспорил посыл вопроса. «Это вряд ли произойдет именно так», сказал он. «Я надеюсь, что будет лейбористское правительство, в котором я, очевидно, буду важной частью. Но речь идет о расширении возможностей людей. Вот здесь лежит суть демократии. Будет ли сложно? Конечно. Трудно? Несомненно. Собираемся ли мы достичь цели? О, да!». Он улыбнулся и откусил кусочек своего омлета. Сыновья Корбина остановились, чтобы поздороваться. Он подписал несколько футболок для боливийских сирот. А потом начал рассказывать об оливковом дереве, которое растет в его саду.
*Устаревшая версия названия площади Парламента.
Источник: The New Yorker