Самая известная горе-семейка телевидения 1990-х вела жила, по сегодняшним меркам, почти безоблачно
Автор: Дэни Алексис Рыскэмп
Самая известная горе-семейка телевидения 1990-х вела жила, по сегодняшним меркам, почти безоблачно, что теперь кажется недосягаемым для слишком многих американцев. Я имею в виду, конечно, Симпсонов. Гомер, выпускник средней школы, чья работа на атомной электростанции не требовала особых технических навыков, содержал семью из пяти человек. Дом, машина, еда, регулярные визиты к врачу и пиво в местном баре — все это можно было получить на одну зарплату рабочего. Барту, возможно, и пришлось искать 1000 долларов, чтобы поехать в Англию, но ему не нужно было беспокоиться о том, что его родители потеряют свой дом.
Этот образ жизни не был ни в малейшей степени фантастическим — как, например, смехотворно огромные квартиры Манхэттена в Друзьях. Напротив, Симпсоны раньше были вполне обычными — они были очень похожи на мою семью рабочих из Мичигана в 1990-е годы.
В эпизоде 1996 года «Много апу из ничего» показан зарплатный лист Гомера. Он зарабатывает 479,60 долларов в неделю, а его годовой доход составляет около 25 000. Зарплата моих родителей в середине 90-х была примерно такой же. Как и их образование. Отец получил двухлетнюю степень в местном общественном колледже, за которую он расплачивался, работая по ночам; у моей матери не было иного образования, кроме средней школы. До развода моих родителей мы были семьей из трех человек, живущей в основном на зарплату моей матери в качестве медсестры приёмного покоя – труд рабочего класса, как у Гомера.
К 1990 году, когда моему отцу исполнилось 36 лет, а матери 34, они развелись. И что важно, они оба были домовладельцами — огромный подвиг для двух недавно одиноких людей.
Ни одно из мест не выглядело особенно привлекательным. Я полагаю, что общая площадь обоих домов примерно равна площади дома Симпсонов. Их дома были их единственным источником долгов; у моих родителей никогда не было свободного остатка на карте. В течение 10 лет они оба выплатили свою ипотеку.
Ни у одного из моих родителей не было места для маневра в бюджете. Я помню Рождество, которое в ретроспективе очень напоминало то, что было изображено в первом эпизоде «Симпсонов», вышедшем в эфир в декабре 1989 года: украшения ручной работы, перегоревшие лампочки и лишь несколько подарков. У моих родителей не было рождественских бонусов или сбережений, поэтому лучшие подарки обычно приносили люди, не входящие в нашу семью.
Большинство моих друзей и одноклассников жили так, как жили мы, то есть как Симпсоны. У некоторых семей были бюджеты получше с местом для ежегодного семейного отдыха в Диснейленде. Другие жили похуже, и тогда отцы брали вторую работу в качестве Дедов Морозов или водителей уборочной техники, чтобы преодолеть финансовые разрывы. Но все мы верили, что можно будет свести концы с концами, не сильно перенапрягаясь.
На протяжении многих лет Гомер и его жена Мардж также сталкивались с трудностями. В первом эпизоде Гомер становится Санта-Клаусом в торговом центре, чтобы заработать дополнительные деньги после того, как узнает, что не получит рождественского бонуса, и семья тратит все свои рождественские сбережения, чтобы удалить новую татуировку Барта. Иногда они заглядывают в другую жизнь. Во втором сезоне Гомер покупает средство для восстановления волос «Димоксинил». Его новая шевелюра повышает его статус на работе, но его понижают в должности после того, как Барт случайно пролил тоник на пол, и Гомер теряет все свои новые волосы. Мардж находит винтажный костюм Chanel в дисконтном магазине, и его надевание дает ей выход в высшие эшелоны общества.
Этой осенью «Симпсоны» начали свой 32-й сезон. Гомер до сих пор остается кормильцем семьи. Несмотря на то, что на протяжении всего шоу у него было много работы — он даже какое-то время был роуди в Rolling Stones, — он вернулся на атомную станцию. Мардж по-прежнему занимается домашним хозяйством, взяв на себя заботу о воспитании Барта, Лизы и Мэгги и содержании семейного дома в пригороде. Но их жизнь больше не похожа на реальность для многих американских семей среднего класса.
С поправкой на инфляцию, доход Гомера в 1996 году в размере 25000 долларов составил бы сегодня примерно 42000 долларов, что составляет около 60 процентов от среднего дохода США в 2019 году. Но если оставить в стороне зарплату, мир для кого-то вроде Гомера Симпсона гораздо менее безопасен. Членство в профсоюзах, которые защищают заработную плату и льготы миллионов рабочих на должностях, подобных гомеровской, упало с 14,5 процента в 1996 году до 10,3 процента сегодня. С этим спадом произошла потеря гарантированного дохода и многих гарантированных пособий, включая медицинское страхование и пенсионные планы. В эпизоде 1993 года «Последний выход в Спрингфилд» Лизе нужны челюстные скобы одновременно с тем, что план Гомера в отношении стоматологии улетучивается. Не имея возможности оплатить ортодонтию Лизе без страховки, Гомер объявляет забастовку. Г-н Бернс, босс, в конце концов капитулирует перед требованием профсоюза о стоматологическом покрытии, в результате чего Лиза получила новые блестящие скобы и на одну финансовую головную боль ее родителей стало меньше. Что бы Гомер сделал сегодня без поддержки своего союза?
Более того, покупательная способность зарплаты Гомера резко упала. Средний дом стоит в 2,4 раза больше, чем в середине 90-х годов. Расходы на медицинское обслуживание одного человека в три раза больше, чем 25 лет назад. Средняя плата за обучение в четырехлетнем колледже в 1,8 раза больше, чем тогда. В современном мире Мардж тоже должна была бы найти работу. Но даже тогда они будут сталкиваться с трудностями. Инфляция и застой в заработной плате привели к росту семей с двумя доходами, но к подрыву экономической стабильности для людей, которые их составляют.
В прошлом году мой валовой доход составлял около 42 000 долларов — сумма, которую Гомер мог бы зарабатывать сегодня. Это был второй по величине год в моей карьере. Я хотел купить дом, но ни один банк не пожелал профинансировать ипотеку, тем более что у меня было меньше 5000 долларов, чтобы внести первоначальный взнос. Однако отец предложил мне беспроцентный контракт с нулевой скидкой. Без него я бы не смог купить дом.
Я наконец выплатил свой долг за лечение. Но с учетом всех моих расходов мой скорректированный валовой доход составил всего 19 долларов. И с капитализированными процентами по моим студенческим займам, добавляющим тысячи к балансу, мой собственный капитал все еще отрицательный.
У меня нет Барта, Лизы и Мэгги, чтобы кормить, одевать или покупать им рождественские подарки. Не знаю, как бы я справился, если бы пришлось всё это делать.
Кто-то, за кем я слежу в Твиттере, Эрика Чаппелл, недавно выразила мои чувства по поводу Симпсонов в твите: «То шоу, которое изначально было о дисфункциональном беспорядке семьи, едва цепляющейся за жизнь среднего класса после администрации Рейгана, теперь стало откровенно говоря, самым красноречивым проявлением [sic] упадка капиталистической Америки, которое я могу придумать».
Для многих жизнь в условиях постоянной экономической нестабильности, в которой некоторые из нас находятся на расстоянии одной чрезвычайной ситуации от потери всего, независимо от того, сколько мы работаем, является нормальным явлением. Вторая работа больше не приносит дополнительных денег; они лишь обеспечивают выживание. Так было не всегда. Когда «Симпсоны» впервые вышли в эфир, мало кто мог предположить, что американцы в конечном итоге обнаружат, что подобная жизнь недоступна. Но для слишком многих из нас сейчас это так.
Оригинал: The Atlantic
