Автор: Фархад Маржу
Совсем недавно техноиндустрия столкнулась с реальностью результата президентских выборов в США, который стал для них неожиданностью, и многие в Силиконовой Долине поддержали идею, что причиной такого поворота стало широкое распространение дезинформации в интернете.
В понедельник Google и Facebook изменили свои правила в отношении рекламы, которые теперь направлены против сайтов, зарабатывающих деньги на лжи и фейковых новостях. Действительно, это следовало исправить, даже если решение принято слишком поздно. Интернет потерял коллективное понимание истины, и усилия по борьбе с этой пугающей тенденцией, очевидно, стоит продолжить.
Тем не менее, было бы ошибочно свести всё к дезинформации. По факту, опасности фейковых новостей являются лишь симптомами более глубокого явления, зародившегося в мире: миллиарды людей вовлечены в Фейсбук, WhatsApp, WeChat, Instagram, Twitter, Weibo и другие популярные сервисы, а социальные медиа стали исключительно мощной культурной и политической силой, и последствия этого явления начинают менять ход глобальных событий.
Избрание Дональда Трампа является, пожалуй, наиболее яркой иллюстрацией того как социальные сети фундаментально меняют человеческое общество по всей планете. Они обходят и оттесняют мейнстрим-медиа. Они отменяют традиционные политические преимущества, такие как сбор средств и доступ к рекламе. И они дестабилизируют и отменяют старые институции и способы ведения дел, в том числе и в политических партиях, транснациональных организациях и сфере многолетних, негласных запретов вопиющих проявлений расизма и ксенофобии.
Что более важно, что так как эти сервисы позволяют людям общаться друг с другом более свободно, они помогают создавать удивительно влиятельные общественные организации среди некогда маргинальных групп. Эти специально созданные социальные движения совершенно разные по форме, от «альтернативных правых» белых расистов в Соединённых штатах, до Брекстеров в Британии, ИГИЛ (организация запрещена в России — ред.) на Ближнем Востоке и хакерских сообществ в Восточной Европе и России. Но каждая из них по-своему сейчас обладает некогда немыслимой властью, что приводит к непредсказуемым, иногда дестабилизирующим геополитическим спазмам.
«Сейчас в интернете миллиарды людей, и большинству из них не нравится текущее положение дел» говорил Ян Бреммен, президент Eurasia Group, исследовательской компании, которая прогнозирует глобальные риски. «Они считают своё местное правительство авторитарным. Они думают, что находятся на тёмной стороне жизни. Они возмущены политикой идентичности и проблемами, с которыми сталкивается средний класс».
Многие факторы привели к победе Трампа: тревога среднего класса из-за экономического положения на Среднем Западе, рудиментарное желание какого-то изменения в национальном масштабе, а также некоторая смесь латентного расизма, ксенофобии и сексизма среди электората. Но даже мистер Трамп признал в своём интервью программе «60 минут» в прошедшее воскресенье, что социальные медиа сыграли определяющую роль в результате выборов.
В прошлом, говорит Бреммер, опасения сторонников мистера Трампа, возможно, были бы и проигнорированы, и его кандидатура почти наверняка бы провалилась. В конце-концов в него не верил почти ни один эксперт, у него были проблемы с финансированием, организацией кампании и доступом к традиционной политической экспертизе. Тем не менее, транслируя месседж, который срезонировал с людьми в сети, мистер Трамп хакнул современный политический порядок.
«С помощью этих новых технологий люди могут высказывать свои обиды и следовать за теми, кто выражает их мнение» — говорит мистер Бреммер — «если бы не социальные медиа, я не представляю как Трамп мог бы победить».
Для тех людей, кто привык к упорядоченному, предсказуемому миру, самая страшная вещь в Фейсбуке, не то, что он может быть полон лжи (проблема, которую потенциально можно решить), но то, что его сфера даёт ему реальную власть изменять историю смелым, непредсказуемым образом.
Но реальность такова какова есть. Пришло время начать признавать, что социальные медиа становятся глобальной мощью и ведут к тем последствиям, которые предвидели многие, и быть готовыми к социальным изменениям, которые грядут за ними.
Это не должно вызывать удивления. В некотором смысле сейчас мы переживаем причудливую версию утопии, которую некогда предсказывали некоторые техновизионеры, которые говорили о развитии социальных медиа.
На протяжении большей части последнего десятилетия мы видели, как прогрессивные социальные движения с помощью сети распространялись по всему миру. Была Зелёная революция в Иране, Арабская весна на Ближнем Востоке и Северной Африке. В Соединённых штатах мы наблюдали движение Оккупай Уолл-Стрит и протесты движения #BlackLivesMatter (движение «Жизни чёрных имеют значение» — прим.перев.)
Социальные сети также играли роль в электоральной политике — сначала в неудачном выдвижении кандидатуры Говарда Дина в 2003 году, а затем в избрании первого президента-афроамериканца в 2008.
Но теперь эти движения выглядят как прелюдия к более широкому, технически обеспеченному взлому мирового порядка. В Великобритании в этом году организация через фейсбук сыграла главенствующую роль в когда-то немыслимом выходе страны из Европейского Союза. На Филиппинах, Родриго Дутерте, мэр-смутьян, которого оппоненты не воспринимали всерьёз, смог мобилизовать огромную армию онлайн-сторонников, принёсших ему победу на президентских выборах.
Исламское государство использовало социальные сети чтобы вербовать джихадистов по всему миру для сражений в Ираке и Сирии, а также вдохновления террористов в разных странах.
В Соединённых Штатах и Берни Сандерс, социалист, который боролся за выдвижение на пост президента от демократов, и мистер Трамп, которого яростно критиковали члены той партии, которую он теперь возглавляет, опирались на онлайн-движения, чтобы преодолеть политический статус-кво.
Почему всё это происходит сейчас? Клей Ширки, профессор Университета Нью-Йорка, который изучал эффекты социальных сетей, предложил несколько причин.
Одна заключается в том, что Фейсбук вездесущ, эта вездесущность достигла поистине эпического размаха. В прошлом месяце компания сообщила, что в сервисе каждый месяц авторизуются около 1.8 миллиарда людей. Так как социальные сети поддерживают различные формы взаимодействия среди пользователей, при своём росте они становятся всё более мощными и влиятельными. Из-за того, что в Фейсбуке теперь сидит примерно четверть мирового населения, его возможности огромны.
«В то время как технологии становятся скучными, их сумасшедшие социальные эффекты всё более интересны» — заявил господин Ширки.
Один из этих социальных эффектов Ширки называет «сдвигом окна Овертона» — термин, придуманный исследователем Джозефом Овертоном, чтобы описать круг субъектов, которых мейнстрим-медиа считают приемлемыми для публичного обсуждения.
С начала 1980 до совсем недавнего прошлого обычно считалось неправильным для политиков осуждать принятые обществом взгляды и выходить за пределы мейнстрима, вроде откровенных призывов к расовой предвзятости (конечно же были исключения, вроде кейса Вилли Хортона). Но интернет сдвинул это окно.
«Белый этнонационализм был на обочине общественного мнения» — говорит мистер Ширки — «каждый человек, который сидел в своей конуре перед телевизором и ворчал об эмигрантах, или тот, кто считал, что белые христиане были большими американцами чем другие — они не знали, как много людей разделяют их взгляды».
Благодаря интернету теперь каждый человек с некогда маргинальными взглядами может обнаружить, что не одинок. И когда эти люди находят друг друга, они могут что-то делать совместно — создавать мемы, публикации и целые онлайн-миры, которые соответствуют их взглядам на мир, а затем эти миры прорываются в реальность. Эти группы также становятся целевыми объектами для политических фигур вроде мистера Трампа, который оценил их энергию и энтузиазм и использовал для своих побед.
Мистер Шинки замечает, что Окно Овертона не просто смещается вправо. Мы видим, что это же происходит также и слева. Мистер Сандерс вёл кампанию на платформе движения Анти-Уолл-стрит, что было немыслимо для демократов всего десятилетие назад.
Теперь, после поражения Хиллари Клинтон, движение вперёд для демократов будет скорее всего определяться коллективами Фейсбука в той же степени, что и элитами в Вашингтоне — и, в результате, мы можем увидеть больше необычных кандидатов и политических позиций, чем это было в прошлом.
А далее произойдут абсолютно непредвиденные события. «Мы совершенно точно увидим больше необычных кандидатов и больше сумасшедших социальных последствий» — говорит мистер Ширки.
Мистер Трамп — это только вершина айсберга. Готовьтесь к интересным временам.
Оригинал: The New York Times
Понравился текст? Поддержите наш проект!
или напрямую на яндекс-кошелёк 410011404335475
