Действительно ли человеческие жертвоприношения помогли создать людям сложные модели общества?

Автор: Лаура Спинни

В 1598 году европейский шахтер, работающий в Боливийском нагорье, наткнулся на десятилетнюю Андскую девочку, которая была еще жива, несмотря на то, что три дня назад её поместили в погребальную башню. Прошло несколько десятилетий с тех пор, как империя инков — самая сложная в мире в то время — пала, но практика её жертвоприношений жила среди потомков народа в этом регионе. Практика продержалась несколько дольше после этого инцидента. Примерно через 20 лет мальчик, убежавший от местных вождей, пытавшихся захоронить его живьём, укрылся в испанской общине в Перуанской Сьерре. Традиция была несовместима с моральным мировоззрением нового католического режима и, в конце концов, умерла.

Вопрос, который сейчас обсуждают ученые, заключается в следующем: берёт наш современный мир берёт своё начало в убеждениях тех, кто хоронил девушек живьём, или же он обязан тем, кто их освобождал?

Поставим вопрос по-другому: стали ли человеческие общества настолько большими как раз благодаря тому, что жестокие практики вроде человеческих жертвоприношений служили социальной скрепой, или заслуга принадлежит основным религиям, таким как христианство?

Человеческое жертвоприношение можно определить как ритуальное, религиозно мотивированное убийство человека. Они больше не практикуются ни одним государством, но когда-то они были распространены по всему миру. Верховные жрецы обычно душили, забивали палками и камнями, топили и сжигали своих жертв в надежде угодить различным божествам или предкам. Всегда те, кто выбирал жертвы, имели более высокий статус, что побудило исследователей задаться вопросом, служит ли насилие социальной цели, а именно поддержанию власти. «Социальные элиты использовали человеческие жертвы как инструмент, чтобы внушать страх и показывать свою силу», — говорит Джозеф Уоттс из Института науки о человеке в Маке-Планке в Йене (Германия). «Что касается инструментов, это было довольно кроваво и драматично».

Хотя человеческие жертвоприношения ушли в прошлое, Уоттс и другие считают, что понимание их мотиваций по-прежнему актуально, потому что другие проявления крайнего неравенства в обществе сохраняются. Если мы сможем определить истинные цели жертвоприношений, то, возможно, найдём более гуманные способы преодоления неравенства, тем самым сделав мир лучше.

Вопрос о социальной функции человеческих жертвоприношений не нов, но до недавнего времени попытки ответить на него заканчивались провалом. Для Харви Уайтхауза, антрополога из Оксфордского университета, современный подход сбора доказательств, с помощью которых авторы пытаются подтвердить свои карманные теории, глубоко ошибочен. По его словам, лучшим методом является объединение данных о большом количестве исторических обществ с помощью big data и тестирование теорий на их основе.

Уоттс и его коллеги создали одну такую ​​базу данных, Pulotu, которая хранит информацию о более чем 100 традиционных культурах австронезийцев. Уайтхаус и другие разработали Seshat — другую базу, которая охватывает более 400 обществ, существовавших по всему миру за последние 10 000 лет. «Мы пытаемся разработать совершенно новую методологию, которая более объективно оценивает конкурирующие гипотезы» — говорит Уайтхаус – «дабы получить более надежную картину человеческого прошлого, из которого мы можем извлечь полезные уроки для будущего».

Со временем, когда общества стали больше, они также становились менее эгалитарными и более иерархичными. В 2016 году группа Йены сообщила, что данные Pulotu соответствуют так называемой теории социального контроля, согласно которой человеческие жертвы стабилизировали общества, поскольку они становились более стратифицированными, легитимируя классовые различия и политическую власть. Вероятно, неслучайным было то, что жертвами часто становились люди, которые представляли угрозу для элит, или которые оказывались у них в немилости.

Результаты системы Seshat, которые еще предстоит полностью обработать, свидетельствуют о том, что социальный контроль не был данностью во все времена. Ни одно общество в базе Pulotu не превышало численностью более миллиона человек, в то время как в Seshat включены данные «мега-империй», с населением в десятки миллионов. Основатели Seshat поэтому утверждают, что система отслеживает социальную сложность ближе к современным уровням, и они обнаруживают, что в обществе, численность которого больше 100 000 человек, жертвоприношения становятся дестабилизирующей силой. «Наше предложение состоит в том, что эта особенно пагубная форма неравенства не является устойчивой, поскольку общество становится более сложным» — говорит Уайтхаус. «Она исчезает, когда общество преодолевает определённый порог».

Команда Seshat утверждает, что в определённый момент человеческие жертвоприношения стали паразитической практикой – попыткой военных героев, которые превратились в «богов-королей», захватить и сохранить власть в ущерб социальной сплоченности. В небольшом обществе человеческие жертвоприношения могли терроризировать его членов, но это не работало в большом и этнически разнообразном социуме. В нём было легче ослушаться правителя или уклониться от наказания — и искушение сделать это только усиливалось по мере роста популяции.

По словам Петра Турчина, другого основателя Seshat, изучающего культурную эволюцию в Университете Коннектикута, это имело значение, потому что выживание исторических обществ часто зависело от военной доблести. Те, кто был менее сплочён, и, следовательно, оказывался слабее на поле боя, оказывались разрушенными или поглощенными теми, кто нашёл более совершенные методы культивации социальной сплоченности. Испанское завоевание инков можно рассматривать как пример доминации наиболее сплочённого общества в этом смысле.

Но хотя явное военное превосходство, возможно, было основной причиной исчезновения человеческих жертвоприношений, члены победоносных обществ, вероятно, не знали этого. Вероятно, они видели отказ от человеческих жертв как логическое продолжение золотого правила или как религиозный императив. Гарвардский психолог Стивен Пинкер утверждал, что общества стали менее жестокими, поскольку они начали лучше разбираться в абстрактных рассуждениях. Другими словами, люди отвергали насилие против других, так как не хотели, чтобы подобное происходило в отношении них. Турчин и его коллеги не согласны: именно религия, а не разум, по их мнению, отвратили людей от ритуализированной жестокости. Но другая религия — та, которая обожествляла не смертного бога-царя, а сверхъестественного «Великого Бога». Это были предтечи современных мировых религий, а те, кто их распространял, боролись против человеческих жертвоприношений. «Они в основном говорили, что Богу подобное противно» — говорит Турчин.

Эти новые религии, такие как иудаизм и зороастризм, появились примерно в течение первого тысячелетия до н.э., и, хотя это ещё не доказано, группа Seshat подозревает, что они обеспечили социальный клей, который позволил обществам достичь новых сложных высот. По мнению исследователей, без этих религий процесс комплексификации застопорился бы задолго до того, как сформировал сегодняшние национальные государства и федерации.

Ни команда Seshat, ни команда Pulotu не утверждают, что решили загадку человеческих жертвоприношений, но вместе они чувствуют, что находятся на правильном пути.

Уайтхаус считает, что социальная эволюция была обусловлена ​​двумя противоборствующими силами — убеждением и принуждением. Например, убеждение могло принять форму обнадеживающих, ненасильственных религиозных ритуалов и заместить форму жестоких диктатов от бога-царя. Статистически анализируя большое количество кросс-культурных данных, исследователи могут начать изучать, какие комбинации создали самые мирные и процветающие общества в истории, а затем применить эти уроки для управления современными обществами.

Всё это имеет замечательную перспективу. Но использование big data в исторической науке уже обеспечил увлекательный взгляд на корни социальной сложности. Возвращаясь к делу андской девушки, можно смело утверждать, что современный мир вырос из таких жестоких систем, но не возник бы в нынешнем виде, если бы раньше народы не закапывали детей живьём.

Оригинал: TheAtlantic

Похожие Записи

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Последние <span>истории</span>

Поиск описаний функциональности, введя ключевое слово и нажмите enter, чтобы начать поиск.