Век хайвей-зомби

Шестьдесят лет назад Америка заново изобрела дорогу. Эйзенхауэр только подписал Акт федерального содействия строительству хайвеев, который превратил миллиарды долларов в тысячи ровных и хорошо спроектированных дорог. Общее чувство национальной гордости было удовлетворено: оборот товаров теперь более эффективный, граждане могут путешествовать комфортнее и вся нация стала ближе друг к другу.

Но лёгкость и комфорт новых дорог явили и кое-что зловещее — эти гладкие новые хайвеи, как вскоре обнаружила страна, населены призраками. В ходе долгих поездок на автомобиле трассы могут вытворять различные трюки с сознанием водителей и пассажиров. В 50е годы 20го века организации общественной безопасности и газеты стали сообщать о необычных происшествиях. Водители забывали маршруты, которые они помнили очень хорошо, или с ужасом обнаруживали себя там, где никогда не бывали ранее; у некоторых водителей складывалось ощущение, что кто-то за одно мгновение переместил их на 20 миль вперёд. Ещё у людей случались странные видения. Мужчина на автостраде около города Джолиет в штате Иллинойс заметил тигра, который охотился на лучи от фар его автомобиля. Другой, стремительно двигаясь по сельской части Джорджии, увидел величественный особняк в колониальном стиле, материализовавшийся посередине шоссе, который тут же исчез стоило водителю съехать на обочину. Ещё один сообщал о том, что сбил человека, но когда полиция появилась на месте, она не обнаружила никаких признаков тела. Не все видения были столь безобидными. Одна из газет сообщала, что к 1956 году по статистике дорожные  инциденты с одной машиной, причину которых не удалось установить, ответственны за треть смертей на дороге.

Перед столкновением шофер «сидел расслаблено его руки находились руле, он смотрел прямо перед собой

Что создало этих призраков, которые сновали по послевоенным автострадам? По общему согласию им дали название «дорожный гипнотизм» — новая эпидемия которая буквально гипнотизировала водителей до смерти. Она стала болезнью храброго нового мира американской мобильности, кризисом, который ударил в самое сердце воображения среднего класса. Сегодня проблема дорожного гипнотизма ушла с повестки дня, но его всплеск в 1950е отражает ту тревогу, которую принесла новая инфраструктура, обещавшая сделать жизнь граждан более свободной, безопасной и удобной.

Первая трансконтинентальная дорога, хайвей Линкольна, была построена во втором десятилетии 20 века. Это было пугающее путешествие от Нью-Йоркского Таймс-Сквер до парка Линкольна в Сан-Франциско. Водители ожидали провести в пути 30 дней, и отправляющихся в путь инструктировали брать с собой лопаты, цепи и другие инструменты для того, чтобы справиться с песком, грязью, водой и мусором. Это была столь мужественная деятельность, что в 1919 году армия США отправила конвой, дабы протестировать военное снаряжение и прорекламировать войска. В ходе путешествия 9 машин сломалось а 21 солдат получили такие травмы, что не смогли закончить путь. Одним из солдат, вернувшимся невредимым, был молодой Дуайт Эйзенхауэр, который посвятил этому приключению главу в своих мемуарах, озаглавленную следующим образом: «Сквозь тёмную часть Америки с грузовиком и танком».

В то же время вождение в городе было гораздо более благородным делом. Незадолго до того, как армия отправилась в свой путь через Тёмную Америку, Нью-Йорк пережил свою первую пробку на Бродвее — возникшую из-за лекции французского философа Анри Бергсона. Автомобильная культура Нью-Йорка была в значительной степени культурой богатых элит и статных шофёров. Это был период развития новой системы дорожного движения – автострад — которые позднее послужили прототипом федеральных трасс. На автострадах были отмечены первые случаи дорожного гипнотизма. Построенные таким образом, чтобы минимизировать перекрёстный траффик, и по большей части вымощенные гладким асфальтом, (приобретённым по разумной цене, благодаря жестоким условиям труда компании Pitch Lake в Тринидаде), водители могли двигаться по этим новым дорогам с необычайной лёгкостью. Вождение, лишённое обычных кочек и беспокойства о перекрёстном траффике, стало довольно беспечным занятием.

Дорожный гипнотизм впервые был отмечен в 1921 году, на Риверсайд драйв. Репортёр Нью-Йорк Херальд совершал прогулку около автострады, когда стал свидетелем страннейшего из происшествий — один шофёр врезался в зад автомобиля другого, однако оба не казались встревоженными, как будто находились в тихом взаимопонимании. «Это было абсурдно» писал репортёр. Перед столкновением шофер «сидел расслаблено его руки находились руле, он смотрел прямо перед собой.» Не было ничего, что могло бы отвлечь его внимание. Журналист высказал теорию: причиной происшествия стало «самоиндуцированное ещё неоткрытое заболевание (недуг)», который возникает от «долгого взгляда на дорогу» и парадоксально поражает наиболее опытных шофёров, для которых вождение стало «рутиной или второй натурой». Проблемой, по его словам, был рост напряжённости между автоматизированными машинами и автономными людьми. В результате получался «современный монстр Франкенштейн» — механически автомобиль был «примером красоты, эффективности и комфорта», но духовно у него не получалось «синхронизировать человеческую душу со сталью, железом и резиной».

Изменения в вождении в период 40х и 50х годов лишь усилили напряжение между резиной и душой. В середине столетия машины и дороги стремились к тому, чтобы сделать вождение настолько беспечным и комфортным насколько это возможно. К 50м годам половина американских машин имела автоматическую коробку передач, воздушное кондиционирование стало обычной характеристикой, лучшая подвеска и поглотители тряски сделали рулевое управление легче, ямы на дорогах — менее заметными. И водители могли наслаждаться этим комфортом прямо на местности, путешествуя по обширным дорожным сетям равномерно замощённых дорог с красивыми поворотами и скатами.

В качестве причины бессмысленных смертей и мистических видений, количество которых возросло к середине века, комментаторы указывали именно эти новые дороги. Одна газета декларировала: «дорожный гипноз, вероятно, наиболее заметная опасность, которую автострада представляет для мира вождения». Другая соглашалась: «ни один гипнотизёр не мог желать лучших условий». Преступник обладал утончённостью «отлично спроектированных и оформленных» новых хайвеев. Один журналист, очевидно наслаждаясь чувством вождения, добавил: «долгая прямая дорога, отражение солнечного света на приборной панели, мурлыканье шин и шум мотора — все вместе могут быть гипнотизёрами. Человеку стоит учитывать эти опасности».

Эта финальная мысль, что именно на водителе лежит ответственность за борьбу с данной опасностью, стала общим рефреном: Американская автомобильная ассоциация (ААА) выпустила общее предупреждение в 1954 году, а корпорации распространили среди своих работников советы о том, как избежать гипноза в ходе летнего сезона и семейных дорожных путешествий. Рекомендуемые меры значительно различались между собой. Некоторые были банальными: не высовывать руки в окно, слушать музыку — но не убаюкивающую! Некоторые были странными: снимите правый ботинок чтобы лучше чувствовать вибрации, положите деревянную дощечку себе под зад, ведите разговоры с самим собой. А некоторые — гротескными: один доктор рекомендовал: «посмотрите на картину аварии, в которую попал один из загипнотизированных. Поместите себя в его разбитую машину. Это, безусловно, поможет вам избежать гипноза».

Подобные руководства дали толчок к тому, чтобы ухудшить все удобства, которые с таким трудом создавали инженеры. Сделайте свои машины более вибрирующими, с менее комфортабельными сиденьями, шумнее, холоднее, и представляйте себе кровавый ужас автоаварий. Если прогресс и рационализация должны были обеспечить потребителю комфорт и лёгкость, то безопасность и психическая устойчивость могла быть достигнута за счёт совершенно противоположного. Так как этим удобствам не удалось синхронизироваться с душой, у водителя не оставалось другого выбора кроме как методично ухудшать каждую новую функцию.

В это же время сидящие на деревянных дощечках отцы семейств и дизайнеры дорог думали о том, как лучше всего предотвратить новую напасть. Инженеры согласились, что светоотражающие полосы являются простым решением, а прерывистая полоса по центру шоссе, в отличие от непрерывной, лучше защищает водителя от гипноза. Новое поколение инженеров в 1950е начали придавать особое значение решениям, которые увеличивали безопасность: вместо создания геометрически правильных магистралей они выступали за более изящные, гибкие решения, которые обрамляют естественные красоты и таким образом помогают преодолеть «наркотический или гипнотический эффект» утомительной дороги. Один инженер даже предлагал мостить автострады «бетоном радужного цвета».

Другое решение пришло со стороны бизнеса. Читатели газет обнаружили, что биллборды и другие дорожные знаки могут не только зазывать клиентов, но также спасать водителей от гипнотического самоуничтожения. В материале Хартфорд Курант 1956 года была опубликована беседа с бизнесменом, который попал под воздействие дорожного гипноза на автостраде Генри Хадсон, но был спасён частично при помощи биллбордов. Автор заверил читателей, что Департамент торговли разместил информационные щиты по всей стране, с рекламой отелей и ресторанов местных городов. Это, конечно, помогло не только бизнесу, но и тем, кто находился за рулем —  теперь они могли хоть что-то читать, разбавляя монотонность длинного шоссе. Потребительские товары и вездесущие рекламные объявления, оказалось, могут быть мощным оружием против опасной водительской автономии.

Свобода, потребление, и прогресс всегда были на переднем крае 1950-х годов американской автомобильной культуры. Домохозяйка из пригорода в рекламе Форда 1953 года превозносила радости двух машин в семье: «теперь я свободно могу ехать куда угодно, делать всё что захочу, увидеть кого угодно в то время, когда захочу». Молодой битник искал приключений, по-мальчишески заявляя: «ничего у меня за спиной, все впереди меня, как будто бы я за рулём на дороге». Самое обескураживающее, что под покровом этой американской мечты о свободе скрывался кошмар потерявших разум водителей, которым промыли мозги прогрессом.

Но дорожный гипнотизм не был просто тёмной стороной послевоенного американского прогресса. Более тонкий взгляд на вещи можно обнаружить в интуиции художественной литературы. Романист Кристофер Ишервуд создал особенно проницательный гайд по этим грёзам современной инфраструктуры. Дважды чужак — гей и британец — он с кривым остроумием рассказывал о разрастании послевоенного Лос-Анжелеса. В его романе 1964 года «Одинокий человек» Ишервуд разворачивает богатую, сложную и запутанную моральную карту, которую пересекали хайвеи.

Этот роман изображает начало 60х годов глазами Джорджа, профессора, который скорбит о смерти своего партнёра и отчуждённо живёт в пригороде, что стало возможным благодаря развитию автострад. По утрам от ездит в свой университет по главным новым хайвэям Лос-Анджелеса. «Джордж испытывает своего рода патриотизм по отношению к автострадам» пишет Ишервуд. «Это река, быстро разливающаяся на всю ширину со своей успокаивающей силой. В её потоке нечего бояться до тех пор, пока ты позволяешь себе следовать её течению…» Это язык, который психологи использовали для описания медленной, вкрадчивой силы гипнотизма, о которой Ишервуд хорошо осведомлён: «Сейчас, пока он за рулём, это подобно сеансу самогипноза».

Психологи и инженеры рассматривали дорожный гипнотизм… как битву между… здоровьем и болезнью

Тело и разум Джорджа разделены и мы возвращаемся к самому раннему описанию дорожного гипноза — на Риверсайд Драйв, к шофёру и расслабленному пассажиру. Тело становится «безразличной анонимной фигурой-шофёром с небольшим количеством воли или индивидуальности… и Джордж, как хозяин, который доверил вождение своего автомобиля  слуге, теперь свободно может  переключить свое внимание на другое».

В отличие от других описаний дорожного гипноза, в трактовке Ишервуда нет никакого негатива. Для Джорджа это переживание — роскошь, редкий момент передышки. Это также извращённый вариант свободы — под гипнозом у него появляются видения праведного насилия, садизма и бунта. Своим свободно блуждающим разумом Джордж размышляет о тех, кто под вывеской прогресса и морали возводит новые барьеры — журналистах, критикующих «секс-девиации», застройщиках, которые блокируют общественные парки – а также представляет себя запускающим «кампанию систематического террора», наблюдая гротескные зрелища пыток клещами и раскалённой кочергой. Эти фантазии резко заканчиваются как только он съезжает с автострады, входя в «липкий, сонный, медленный Лос-Анджелес тридцатых годов».

Грёзы Джорджа подводят нас к неудобным выводам. Психологи и инженеры описывали дорожный гипнотизм как битву между свободой и автоматизмом, здоровьем и болезнью. Но после описания грёз Джорджа в состоянии дорожного гипноза, эти противопоставления выглядят неверными. Вместо хладнокровного самоконтроля автоматизм предлагает ему двойственное освобождение — праведное, радикальное и безличностное. И вместо оцепенения сознания он обнажает измученную идеологию прогресса, лишь симптомами которой являются дороги и инфраструктура.

Оригинал: TheAtlantic

Похожие Записи

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Последние <span>истории</span>

Поиск описаний функциональности, введя ключевое слово и нажмите enter, чтобы начать поиск.