История доказывает, что свободная торговля не может обеспечить мир во всем мире
Автор: Якоб Солл
Одна из самых известных идей в экономике заключается в том, что свободные рынки приносят мир между странами. Она исходит из того, что торговля побуждает людей следовать взаимным материальным интересам, а не вести разрушительные войны из-за страстей.
Это было движущей силой, побудившей США предоставить Китаю в 2000 году торговый статус «страны наибольшего благоприятствования», который позволяет осуществлять свободную торговлю и экономическое сотрудничество. И республиканцы, и демократы уверяли общественность, что эта сделка принесет «конструктивное взаимодействие» и приобщит коммунистический Китай к американским «идеалам» демократии. Что мы имеем сегодня? Пекин авторитарен, экономическая конкуренция ожесточена как никогда, а дипломатические отношения Америки и Китая близки к кризисной точке, обе страны угрожают войной. Свободная торговля принесла некоторый мир, но она не принесла прочной дружбы между двумя мировыми сверхдержавами.
То же самое можно сказать и о России. Немцы явно думали, что свободная торговля российской нефтью свяжет режим Владимира Путина с демократической Европой и приведет ее к более процветающему и открытому обществу. Вместо этого она ослабила способность демократической Европы реагировать на Россию.
Означает ли это, что старая идея свободных рынков, знаменитая в эпоху французского Просвещения, умерла? Возможно, она никогда и не существовала. История показывает, что свободные рынки могут быть основой для дружбы между сильными странами, но они гораздо менее успешны в обеспечении мира и демократии, чем многие надеялись. На самом деле, благородные разговоры о свободном рынке иногда были просто предлогом для того, чтобы вступить в конкуренцию «великих держав», которая слишком часто приводит к войне и грабежу.
Идея о том, что торговля приносит мир, берет свое начало в гуманистической мысли, которая пыталась понять естественные права и торговлю через классическую философию. В книге «Свобода морей» 1609 года голландский юрист Гуго Гроций утверждал, что Бог сделал воздух и воду безграничными, и поэтому они являются общей собственностью человечества. Это означало, что «каждый народ может свободно путешествовать к любому другому народу и торговать с ним». Но это также означало, что испанцы и португальцы не могли претендовать на монополию на моря в своей империи. Между тем, несмотря на теорию Гроция о том, что свободный проход означает мирный проход, голландцы использовали свободу морей для набегов на испанскую и португальскую империи, используя свой превосходный военно-морской потенциал и знаменитые пиратские корабли.
Идея о том, что свободная торговля может принести мир, также нашла защитников среди тех, кто искал христианское решение человеческих конфликтов. Согласно влиятельному французскому юристу и религиозному мыслителю Жану Домату, торговля была наказанием человечества за первородный грех. Эдемский сад был местом, где всего было в достатке. Когда люди вышли из благодати и попали в земное царство, их наказанием стали труд и торговля. Как и Гроций, Домат считал, что в природе можно обнаружить неизменные законы, которые, если дать им свободно действовать, приведут в движение динамичную рыночную систему, которая обуздает корыстные наклонности людей. Обмен вещами принесет с собой контракты и «обязательства» между людьми, которые заставят их взаимодействовать друг с другом цивилизованно ради общего блага. По мнению Домата, свободный, основанный на законе рынок уничтожит «двуличие, обман, рабство и все другие способы причинения вреда и зла».
Такой подход лежал и в основе басни Бернара Мандевиля «Басня о пчелах» (1714), в которой «частные пороки» жадности превращались в «общественные добродетели» мира и процветания. Французский философ Монтескье имел менее циничное видение. В своем трактате «Дух законов», написанном в 1748 году, он описал, как «нежная торговля» заменит воинственные инстинкты личной и национальной гордости взаимными интересами торговли, которая может стать противоядием от зависти, войны и бедности.
Мандевиль и Монтескье писали в контексте более чем столетней войны между британцами и французами за колониальную империю и мировую торговлю. Начиная с Войны за испанское наследство, Семилетней войны и заканчивая Войной за независимость Америки, некоторые философы по обе стороны канала верили, что свободная торговля принесет мир.
Адам Смит, однако, придерживался более тонкой точки зрения. «Отец экономики» считал, что страна с абсолютной монархией, такая как Франция, не обладает необходимой политической добродетелью для свободной торговли. Он считал, что ее монархическая система контролируется монополистами-купцами, которые никогда не позволят ей вести свободную торговлю. По мнению Смита, международная свободная торговля должна осуществляться между одинаково добродетельными коммерческими государствами. Надежда Смита на мир и свободную торговлю исходила от Британской империи. Смит писал во время войны за независимость Америки (1775–1783) и надеялся, что колонии останутся и создадут союз свободной торговли. Он рассматривал систему империи как зону свободной торговли, которая позволила его родному городу Глазго процветать за счет торговли зерном, табаком, промышленными товарами и рабства. Хотя американские колонии отделились от Великобритании в 1776 году, в тот самый год, когда Смит опубликовал «Богатство народов», свою классическую и сложную работу о свободной торговле, они в конечном итоге ввели торговые тарифы в 1783 году.
Когда британским сторонникам свободного рынка удалось либерализовать свои собственные рынки, отменив в 1846 году кукурузные законы, это ознаменовало наступление эры laissez faire в Великобритании, но не принесло международного мира. Ричард Кобден, знаменитый лидер свободного рынка из Лиги против кукурузных законов, верил, что свободные рынки, пацифизм, промышленные ноу-хау, христианство и трудовая этика приведут Британию к процветанию рабочего люда. Действительно, та самая уверенность и богатство, которые поддерживали многих британцев в вере в превосходство свободных рынков, были основаны на колониальных идеалах и богатстве. Британский колониальный лидер Джон Боуринг использовал евангельские термины, утверждая, что имперская сила и свободная экономика могут принести только благо: «Иисус Христос — это свободная торговля», — восклицал он, — «а свободная торговля — это Иисус Христос». Но Pax Britannica империи была основана на канонерских лодках, насильственном принуждении и грабеже богатств колониальных стран. Сейчас подсчитано, что Британия украла более 40 триллионов долларов только у Индии во время столетнего правления Раджа.
И хотя империя создала для британцев зону свободной торговли, она также вызвала почти непрерывную череду колониальных войн — от более чем 100-летней войны с Францией в восемнадцатом веке до еще одного столетия заморских войн с народами и государствами Карибского бассейна, Китая, Индии, Бирмы, Новой Зеландии, Персии и Африки. Действительно, чтобы получить соглашения о свободном рынке со странами Латинской Америки, Турцией и Китаем, британцы полагались на военные угрозы. Свободная торговля по-прежнему основывалась на военно-морской мощи. Хотя некоторые британские сторонники свободного рынка призывали покончить с колониализмом, будучи уверенными в том, что соглашения о свободной торговле с другими промышленными державами принесут мир и преимущества промышленно превосходящей Британии, конкуренты Британии начали понимать, что если они хотят получить преимущества свободной торговли и имперской власти, которыми пользуется Британия, им тоже придется вооружаться.
В 1905 году кембриджский критик экономики свободного рынка Уильям Каннингем пророчески предупредил, что милитаризация Японии, России и Германии является прямым ответом на односторонний имперский свободный рынок Британии и что это может привести к мировым войнам. Эти страны не могли конкурировать с Британией, поэтому с 1870-х по 1890-е годы Россия, Италия, Германия, Франция и Америка вводили тарифы против того, что они считали доминированием Британии в мировой торговле. Голодная до империи и рынков Британии Европа двигалась к мировой войне.
Когда началась Первая мировая война, ее можно рассматривать либо как продукт протекционизма и торговой войны, либо, как говорил Каннингем, как реакцию на имперское доминирование Британии на свободном рынке. В любом случае, с ростом национализма и коммунизма надежда на универсальную свободную торговлю угасла. Самые известные австрийские мыслители свободного рынка, Людвиг фон Мизес и Фридрих Хайек, сформировали свою мысль о свободном рынке в ответ на рост социализма, а также в ответ на нацистский режим, который вынудил их бежать из Австрии в США. Оба они считали, что государство является главной угрозой миру, но в итоге, когда Вторая мировая война закончилась, американское государство финансировало восстановление Великобритании, Франции, Германии и Японии, используя план Маршалла для восстановления, а также для диктата демократии бывшим врагам и, таким образом, для создания наиболее успешных экономик современной эпохи. Парадоксально, но Соединенные Штаты предоставили более 150 миллиардов долларов в сегодняшних долларах европейским странам и более 20 миллиардов долларов Японии, а также поддержали государственное вмешательство в экономику этих стран, чтобы заложить основу для будущей демократической зоны свободной торговли.
Во время холодной войны вооруженные силы Америки поддерживали мир среди своих промышленно развитых, демократических партнеров, одновременно ведя холодную и горячую войну против коммунизма по всему миру. Государственная поддержка США, мир, процветание и свободная торговля были дивидендами для союзников Америки. Но глобальный конфликт с коммунизмом снова означал, что для установления демократии и, потенциально, свободных рынков через соглашения ГАТТ, которые начались в 1947 году и расширялись на протяжении 20-го века, потребовалась война и государственная поддержка.
Даже когда в 1989 году пала Берлинская стена, появилась реальная возможность установления мира после нормализации отношений между Америкой, Россией, Европой, Индией и в конечном итоге Китаем. В этот период расширялись свободные рынки — но даже в мирное время военные бюджеты росли при президентах обеих партий. И все же, когда большая часть мира приняла свободную торговлю, Соединенные Штаты снова вступили в войну в Ираке и Афганистане, потратив триллионы долларов и, можно сказать, растратив свои собственные мирные дивиденды свободного рынка.
Теперь мы подошли к более опасному моменту. Демократия отступает по всему миру. Глобальная экономика, похоже, готова к рецессии. В Европе разразилась война, а между США и Китаем растет напряженность. Между тем, в этот популистский момент в обществе растет скептическое отношение к свободной торговле. Смогут ли свободные рынки сохранить мир? Мы должны надеяться, что смогут. Однако, как показывает история, свободная торговля — это, в любом случае, идея в глазах смотрящего. В конечном счете, чтобы сохранить торговлю и мир на мягких условиях, может потребоваться империя, основанная на военной мощи, или более глубокие общие интересы.
Оригинал: Politico
