Автор: Франческа Минерва
Бессмертие стало светской проблемой. Покинув царство богов и ангелов, теперь оно предмет серьёзных инвестиций — интеллектуальных и финансовых — философов, учёных и инженеров Силиконовой долины. Несколько сотен человек уже выбрали «криоконсервацию», предпочитая вместо того, чтобы просто умереть, подождать, когда наука наверстает упущенное и даст им второй шанс в жизни. Но если мы рассматриваем смерть как проблему, каковы этические последствия её высоко спекулятивных «решений»?
Конечно, в настоящее время у нас нет средств достижения человеческого бессмертия, и не факт, что когда-либо будут. Но два гипотетических варианта до сих пор привлекали наибольший интерес и внимание: технология омоложения и оцифровка ума.
Подобно футуристическому фонтану молодости, омоложение обещает устранить и обратить вспять старение на клеточном уровне. Геронтологи, такие как Обри де Грей, утверждают, что старение — это болезнь, которую мы можем обойти, меняя и исправляя наши клетки через регулярные промежутки времени. Практически это может означать, что каждые несколько лет вы посещаете клинику омоложения. Врачи не только удаляют инфицированные, раковые или другие нездоровые клетки, но и стимулируют здоровые, дабы более эффективно регенерировать и удалять накопленные отходы. Этот глубокий макияж «повернёт вспять часы» вашего тела, сделав физиологически моложе вашего фактического возраста. Однако вы останетесь так же уязвимы перед смертью от острой травмы или отравления, случайных или нет, как и раньше.
Омоложение кажется довольно безопасным, так как оно существенно расширяет и улучшает способность вашего организма заботиться о себе. Но если вы действительно хотите жить вечно в биологическом теле, то придётся это делать крайне осторожно. Вам нужно избегать любого риска физического вреда, дабы достигнуть вечности, что сделает вас одним из самых тревожных людей в истории.
Другим вариантом была бы оцифровка вашего мозга и перенос его в компьютер. Этот метод предполагает, что сознание сродни программному обеспечению, работающему на каком-то органическом жёстком диске, — что делает вас суммой информации, хранящейся в мозгу, и поэтому должна быть возможность перенести себя с физического носителя на другую платформу. Это остаётся весьма противоречивой позицией. Однако давайте теперь оставим в стороне вопрос о том, где «вы» действительно живёте, поиграем с идеей, что однажды можно будет воспроизвести мозг в цифровой форме.
В отличие от омоложения, оцифровка ума могла бы действительно предложить нечто дразняще близкое к истинному бессмертию. Так же, как мы в настоящее время создаём резервные копии файлов на внешних накопителях и облачных хранилищах, ваш загруженный ум можно копировать бесчисленное количество раз и выполнять резервное копирование в безопасных местах, что делает крайне маловероятным, что любая естественная или техногенная катастрофа сможет уничтожить все ваши копии.
Несмотря на это преимущество, оцифровка сознания представляет собой сложную этическую проблему. Некоторые философы, такие как Дэвид Чалмерс, считают, что есть вероятность того, что ваша копия будет функционально идентичной вашему старому «я», не имея никакого сознательного опыта мира. Вы станете скорее зомби, чем персоной, которая действительно вы. Другие философы, такие как Даниэль Деннетт, утверждают, что это не будет проблемой. Поскольку мы сводимы к процессам и содержанию вашего мозга, функционально идентичная копия — независимо от того, на каком носителе она существует — не может быть ничем иным, кроме вас.
Более того, мы не можем предсказать, какое переживание придётся пережить тому, кто решится на оцифровку сознания. Вы испытаете какой-то промежуточный провал времени в процессе этого или что-то ещё? Что, если весь процесс, в том числе и ваше существование как цифрового существа, настолько качественно отличается от биологического существования, что приведёт вас в ужас или даже ввергнет в кататонический ступор? Если это так, то что произойдёт, если вы не сможете коммуницировать ни с кем извне или отключить себя? В этом случае ваше бессмертие будет означать скорее проклятие, чем благословение. В конце концов, смерть не так уж плоха, но, к сожалению, она больше не сможет быть возможным вариантом.
Другая проблема возникает с перспективой копирования вашего загруженного ума и запуска копии одновременно с оригиналом. Одна из популярных позиций в философии заключается в том, что ваше восприятие себя основывается на том, что вы единственный человек — это означает, что «деление» вашей личности будет эквивалентно смерти. То есть вы разделитесь на я1 и я2, то перестанете существовать, как «я», умертвив себя во всех смыслах и целях. Некоторые мыслители, такие как покойный Дерек Парфитт, утверждали, что, хотя вы, возможно, не переживёте деление, но каждая новая версия будет иметь неразрывную связь с оригиналом, и это так же хорошо, как и обычное выживание.
Какой вариант более этически чреват? На наш взгляд, «простое» омоложение, вероятно, будет менее проблематичным выбором. Да, победа над смертью для всего человеческого рода значительно усугубит наши существующие проблемы перенаселения и неравенства — но эти проблемы, по крайней мере, нам знакомы. Мы можем быть уверены, например, что омоложение увеличит разрыв между богатыми и бедными и в конечном итоге заставит нас принимать решительные решения по использованию ресурсов, ограничению темпов роста населения и т. д.
С другой стороны, оцифровка сознания откроет множество совершенно новых и незнакомых этических затруднений. Оцифрованные умы могут представлять собой радикально новую сферу морального самосознания. Например, мы часто считаем, что когнитивные способности имеют отношение к моральному статусу агента (одна из причин, по которым мы относим более высокий моральный статус к людям, чем к комарам). Но было бы трудно понять когнитивные способности умов, которые могут быть усилены более быстрыми компьютерами и общаться друг с другом со скоростью света, поскольку это сделало бы их несравненно умнее, чем самый умный биологический человек. Как утверждал экономист Робин Хэнсон в «Эпохе Эм» (2016 г.), нам необходимо найти справедливые способы регулирования взаимодействия между старыми и новыми областями и внутри них, то есть между людьми и оцифрованными сознаниями. Более того, удивительно быстрое развитие цифровых систем означает, что у нас может быть очень мало времени, чтобы решить, как реализовать даже минимальные правила.
Как насчёт личных, практических последствий выбора бессмертия? Предполагая, что вы каким-то образом превращаетесь в будущее, в котором доступны омоложение и оцифровка сознания, ваше решение, по-видимому, зависит от того, какие риски вы готовы принять. Омоложение кажется самым обычным делом, хотя оно угрожает сделать вас ещё более зависящим от вашего хрупкого физического тела. При оцифровке намного сложнее уничтожить ваш ум, по крайней мере, на практике, но неясно, выживете ли вы в каком-либо значимом смысле, если будете скопированы несколько раз. Это полностью неизведанная территория с рисками, намного хуже, чем то, с чем вы столкнулись бы при варианте с омоложением. Тем не менее, перспектива освобождения от наших смертных оков, несомненно, заманчива – и, если это когда-либо будет возможным, так или иначе, многие люди, вероятно, решат, что она перевешивает опасность.
Франческа Минерва была гостем на семинаре «Личная идентификация и публичная политика» в Центре изучения экзистенциального риска в ноябре 2016 года, где она представила презентацию, на которой основана эта статья.
Оригинал: Aeon
