«Стрессовая» окружающая среда способствует ожирению и диабету
Автор: Эндрю Карри
Это был самый амбициозный социальный эксперимент, когда-либо проводившийся Департаментом жилищного строительства и городского развития США (HUD). И один из самых удивительных.
В 1994 году департамент случайным образом распределил 4600 бедных, в основном афро-американских семей в Балтиморе, Бостоне, Чикаго, Лос-Анджелесе и Нью-Йорке, в одну из трех групп. Первая получила ваучеры на жилье, призванные помочь им переехать в районы с низким уровнем бедности. Вторая группа получила ваучеры без географических ограничений. Финальная контрольная группа вообще не получала ваучеры.
Это исследование, получившее название «Переход к возможностям», было разработано для того, чтобы ответить на вопрос, который десятилетиями вызывал ожесточённые споры ученых-социологов и политиков: зависело ли благосостояние людей от социального контекста?
Более десяти лет спустя исследователи обнаружили, что многое не изменилось. Многие так и не переехали. А те, кто решились на переезд, не изменили ни своего рациона, ни повседневного образа жизни. Их дети не показали успехов в учёбе. И переезд не сделал людей более или менее экономически самодостаточными — вопрос, на который было призвано дать ответ исследование.
Но по мере продолжения эксперимента исследователи столкнулись с неожиданными последствиями, которые удивили их. Люди, которые уехали из бедных районов, стали здоровее. У людей, которые получили ваучеры на переезд в районы с низким уровнем бедности, были значительно более низкие показатели ожирения и диабета 2 типа.
Роберт Уитакер, педиатр и эксперт по общественному здравоохранению в Университете Темпл, выступил соавтором отчета об исследовании HUD для Медицинского журнала Новой Англии в 2011 году. «Причина разного уровня заболеваемости диабетом и ожирением — ваучер и переезд в менее проблемные районы, однозначно» — говорит Уитакер.
Как это могло произойти? Этническое неравенство в отношении диабета и ожирения — у латиноамериканцев и чернокожих в США вероятность ожирения до 45 процентов выше, чем у белых, и почти в два раза выше вероятность диабета 2 типа – считается, что всё дело в неправильной диете, ограниченном доступе к медицинской помощи и даже отсутствии хороших продуктовых магазинов в самых бедных районах Америки. Гены, как правило, также играют важную роль.
Но исследование HUD и последующие работы показали, что нечто большее, чем раса, индивидуальное поведение или генетика, сказывается на здоровье людей, живущих в бедных районах: стресс.
Когда участники исследования переехали в районы с низким уровнем бедности, они сообщили, что чувствуют себя в большей безопасности, менее подавлены и менее обеспокоены, другими словами, испытывают меньше стресса. «Каким-то образом наша социальная среда проникает под кожу людей и вызывает каскад вещей, происходящих в организме» — говорит Ребекка Хассон, директор Лаборатории исследования различий детства Мичиганского университета. «Этнические меньшинства подвергаются гораздо большему количеству стрессовых факторов. Неужели это связано с повышенным риском диабета?»
Чтобы понять, как стресс влияет на здоровье, важно знать, что гормон кортизол, играет огромную роль. В экстренной ситуации кортизол дает толчок системам организма, наполняя его энергией. «Этот обобщенный ответ высвобождает энергетические субстраты в мышцы, поэтому вы можете сражаться или убегать» — говорит Хэссон. «Обычно это происходит в ответ на физический стресс, как будто вас преследует медведь». Чтобы убежать от медведя, организм сжигает сахар крови, который кортизол помог высвободить.
Если бы кортизол был зарезервирован для нападений медведей, у нас не было бы проблем. Но вам не нужен медведь, чтобы высвободить кортизол. Одного восприятия стресса достаточно, чтобы вызвать поток гормона.
Например, любимая техника исследователей для повышения уровня кортизола в лаборатории — это то, что называется социальным стресс-тестом Трира, 10-минутным упражнением, в котором сочетаются публичные выступления и умственная арифметика, выполняемые перед жюри с каменными лицами. Испытание показало, что оно способно дать выброс кортизола на уровне атаки медведя у тысяч испытуемых с тех пор, как немецкие исследователи представили его в 1993 году.
Во многом таким же образом опоздание в школу, неспособность оплатить кредит, беспокойство о том, где достать еды или чувство несправедливости из-за расовой дискриминации не являются непосредственными физическими угрозами. Но мозг все же реагирует, сигнализируя надпочечникам выделять кортизол. «Эти энергетические субстраты все еще находятся в высокой циркуляции, поэтому вы можете убежать» — говорит Хэссон. «Но если вы не убегаете или не можете убежать, вы всегда находитесь в ситуации повышенной готовности, независимо от того, осознаете вы это или нет».
Это феномен, который невролог Роберт Сапольский описал в своей книге 1994 года «Почему у зебр нет язв». Краткий ответ? Зебры не беспокоятся о том, что их преследуют львы, пока этого действительно не происходит. Насколько нам известно, только люди беспокоятся постоянно, поддерживая высокий уровень стресса.
Со временем ущерб может быть очень серьёзным. «Те же системы, которые помогают нам адаптироваться и справляться с опасными ситуациями, могут вызывать у нас проблемы, когда они подвергаются насилию или нарушению контроля», — говорит невролог Рокфеллерского университета Брюс Макьюен, который ввел термин «аллостатическая нагрузка», чтобы описать последствия хронического стресса.
Последовательное воздействие кортизола может привести к переподключению мозга, например, сужению префронтальной коры и увеличению миндалины, узлов размером с грецкий орех, которые регулируют такие эмоции, как страх и удовольствие. Со временем кортизол может увеличить риск депрессии и психических заболеваний.
А физиологические эффекты кортизола могут объяснить сильную связь между стрессом и метаболическими заболеваниями, такими как диабет 2 типа, ожирение и болезни сердца. У мышей стресс усиливает тягу к плотной пище; у людей комфортное или стрессовое питание является привычным явлением.
Постоянно повышенные уровни кортизола тесно связаны с увеличением веса, увеличением жира в брюшной полости и другими аспектами метаболического синдрома, совокупности вещей, которые включают ожирение и преддиабет. «Даже если вы не заедаете стресс, существует прямая связь между кортизолом и риском диабета 2 типа, а также кортизолом и ожирением» — говорит Хэссон.
Причины физиологические. Когда кортизол высвобождается в ответ на стресс, он сигнализирует организму о переходе производства энергии в перегрузку. Это сигнал для органов и различных тканей в теле ускорить выработку глюкозы, сахара, который питает наши мышцы, расщепляя углеводы и белок. Как часть своей роли в освобождении энергии, хроническое воздействие кортизола также увеличивает тягу к пище с высоким содержанием сахара и высоким содержанием жиров и повышает сопротивляемость организма к инсулину, гормону, который сигнализирует клеткам организма о поглощении сахара.
Резистентность к инсулину, в свою очередь, играет ключевую роль при диабете 2 типа: вынуждены вырабатывать все больше и больше инсулина для компенсации, клетки, которые производят инсулин, со временем изнашиваются и умирают. На ранних стадиях препараты, повышающие чувствительность к инсулину, наряду с диетой и физическими упражнениями, могут восстанавливать некоторые функции клеток у людей с типом 2; позже людям с диабетом 2 типа необходимы инъекции инсулина, чтобы контролировать высокий уровень сахара в крови.
Если мы знаем, что хронический стресс делает людей больными, возможно ли, что чернокожие и латиноамериканцы больнее, чем белые, потому что они в большей степени подвержены стрессу? Поскольку у них больше шансов быть бедными, негры и латиноамериканцы с большей вероятностью будут подвержены хроническим стрессовым факторам бедности и кортизолу со всеми его негативными последствиями.
«Среда с низким доходом — домохозяйства до 20 000 долларов в год — это фактор высокого стресса», — говорит Хэссон. Недавнее исследование Pew Charitable Trusts показало, что 66 процентов афроамериканцев, родившихся между 1985 и 2000 годами, жили в районах, где по крайней мере 20 процентов людей были бедными. Показатель для белых детей, родившихся за тот же период времени, составил 6 процентов.
Нищета играет свою роль, но есть также достаточно доказательств того, что расизм и ощущение того, что человек находится на нижней ступени общественной жизни, могут быть чрезвычайно стрессовыми. В анализе 2009 года психологи обнаружили, что повышение уровня воспринимаемой дискриминации способствовало ухудшению психического и физического здоровья среди этнических меньшинств в десятках различных исследований. «Восприятие дискриминации связано с повышенной реакцией физиологического стресса… [и] связано с более негативным психическим и физическим здоровьем» — заключили авторы.
Исследования также показали, что более высокий социально-экономический статус снижает риск диабета во всех этнических группах. Афроамериканцы и белые, живущие за чертой бедности или рядом с ней, имели более высокий уровень диабета, чем их более состоятельные сверстники.
Роль генетики в более высоких показателях диабета среди некоторых этнических групп давно исследуется. За 25 лет, прошедших с момента запуска проекта «Геном человека», ученые выявили десятки генов, связанных с диабетом 2 типа. Но большинство из них широко распространены, не сконцентрированы в той или иной группе и составляют незначительную долю различий в риске.
Если бы различия в риске диабета были исключительно генетическими, исследователи ожидали бы, что показатели в Африке будут намного выше. Но дело не в этом: у африканцев-чернокожих более низкий уровень сердечно-сосудистых заболеваний, диабета 2-го типа и депрессии, чем у их дальних родственников в США. Хэссон говорит, что диабет 2-го типа среди чернокожих и латиноамериканцев падает так же быстро, как и среди белых в ответ на изменения в упражнения или диете — убедительное доказательство того, что в игре нет физиологических различий.
Более примечательно, что эпидемиологические данные показывают, что иммигранты первого поколения, будь то черные, латиноамериканцы или азиаты, более здоровы и живут дольше, чем их потомки, рожденные в США.
Это оборотная сторона монеты «Переход к возможностям» в макромасштабе: для меньшинств США — плохой регион. «Афроамериканцы действительно чувствуют дискриминацию, и она попадает им под кожу» — говорит Макьюен. «Коренные афроамериканцы реагируют иначе, чем афроамериканцы или негры карибского происхождения. Они не были так подвержены этим последствиям, и, возможно, они не воспринимают дискриминацию таким же образом».
Хосе Р. Фернандес, специалист по генетике ожирения и профессор Университета Алабамы в Бирмингеме, говорит, что слишком рано исключать гены как способствующий фактор. Он провел полтора десятилетия в поисках генов, которые способствуют расовым различиям в ожирении и диабете.
Он также считает, что стресс и дискриминация играют важную роль в повышенном риске, с которым сталкиваются афроамериканцы и латиноамериканцы. «Было бы наивно говорить, что такое сложное состояние, как диабет, не имеет экологической причины, ведь значительная часть окружающей среды — это социальная среда, с которой мы сталкиваемся» — говорит он. «Но я не думаю, что это устанавливает полную причинность. Социальные и экологические переменные могут взаимодействовать с генетическим фоном».
Хосе К. Флорес, начальник отдела диабета в Массачусетской больнице общего профиля, объясняет: «Генетическая предрасположенность может увеличивать риск, но это наиболее сильно проявляется в плохой обстановке. Это может быть скрыто, если окружающая среда здорова».
В течение десятилетий специалисты в области здравоохранения и лица, формирующие политику, были сосредоточены на изменении индивидуального поведения: меньше жареной пищи и больше физических упражнений, общественные сады и просвещение по вопросам диабета для всех. Возможно, ни одна из программ не отождествляется с индивидуальным подходом к профилактике ожирения и диабета 2 типа, как «Давайте двигаться» Мишель Обамы. С помощью телегеничной Первой леди в качестве главного героя, программа привлекла внимание детей и взрослых к тому, чтобы больше заниматься спортом и есть меньше.
Хэссон из Мичиганского университета хвалит Обаму. «Она привлекает внимание к тому факту, что людям необходимо выйти и начать движение, и люди начинают спрашивать: « как мы можем мотивировать людей начать двигаться снова?», — говорит Хэссон. «Это открыло возможности для исследований по созданию более здорового окружения».
Но благодаря исследованиям, показывающим, что бедные районы, бедность и дискриминация оказывают физическое воздействие, послание «Давайте двигаться» будет коротким. Это противоречит идее о том, что некоторые факторы находятся вне нашего контроля — или, по крайней мере, их гораздо сложнее изменить.
«Людям говорят, что если они просто больше тренируются, лучше едят, то будут чувствовать себя лучше» — говорит Элизабет Гудман, профессор педиатрии в Гарвардской медицинской школе, которая ведет программу исследований, изучающую влияние социального статуса на здоровье детей. «Но речь идет о контексте, а не только о человеке».
Ликвидация дискриминации и устранение неравенства являются гораздо более серьезными проблемами. От этого может зависеть улучшение здоровья людей. «Я не знаю, возможно ли, чтобы наши тела смогли устранить ущерб, который будет причинен, если вы будете жить в неблагоприятной среде» — говорит Гудман.
Оригинал: Nautil.us
