Автор: Туй-ю Нгуен
Публикуется с сокращениями
В современных западных обществах отшельничество считается утерянным искусством – его часто страстно жаждут, но оно редко встречается. Может показаться, что мы должны полностью уйти из общества, чтобы обрести внутреннее равновесие. И все же есть цитата, которая мне действительно нравится из книги «Отшельничество: в погоне за необычной жизнью в переполненном мире» (2017) канадского журналиста Майкла Харриса:
Я не хочу убегать от мира — я хочу заново открыть себя в нем. Я хочу знать, что произойдет, если мы снова примем дозы одиночества изнутри наших многолюдных дней, вдоль наших многолюдных улиц.
Медленно, постепенно, исследовательский интерес к отшельничеству растет. Обратите внимание, что отшельничество не является синонимом одиночества, субъективным ощущением нежелательной социальной изоляции, которая, как известно, вредна для психического и физического здоровья. Напротив, в последние годы во многих обсервационных исследованиях была зафиксирована корреляция между улучшением благополучия и здоровой мотивацией к отшельничеству, то есть восприятие отшельничества как чего-то приятного и ценного. Но само по себе это не доказывает, что стремление к отшельничеству приносит пользу. В науке, чтобы сделать такое причинное утверждение, нам нужно выделить «отшельничество» как единственную переменную, в то время как другие альтернативные объяснения постоянны. Это сложный вызов. В повседневной жизни мы проводим время в одиночестве, одновременно занимаясь другими делами, такими как работа, покупка продуктов, поездка на работу, прогулка, изучение хобби или чтение книг. Можно утверждать, что с таким большим количеством различий в том, как люди проводят время в одиночестве, трудно сделать однозначное заявление о том, что отшельничество само по себе повышает наше благополучие.
Проводя экспериментальные исследования, в которых добровольцы проводили время в контролируемых условиях в одиночестве или с другими, группа исследователей во главе с клиническим психологом Неттой Вайнштейн, которая сейчас работает в Университете Рединга, и я, преодолели недостатки корреляционного исследования, нам удалось пролить свет на то, для чего действительно полезна подобная практика.
В одной серии исследований мы рассмотрели, как изменились эмоции людей, которые проводили время в отшельничестве. Мы засекли положительные эмоции, связанные с сильным возбуждением, и более спокойные эмоции, такие как расслабление; мы также измеряли отрицательные эмоции, вызывающие сильное возбуждение, такие как гнев и беспокойство, и отрицательные эмоции, вызывающие слабое возбуждение, например одиночество и грусть. Нам удалось выяснить, что время, проведенное в отшельничестве, дает уникальную возможность для «регуляции возбуждения», то есть как положительное, так и отрицательные формы сильного возбуждения снижаются. Мы назвали это «эффектом дезактивации».
В то время как эффект дезактивации был одинаковым для всех условий отшельничества, которые мы изучали, изменения в положительном и отрицательном воздействии при слабом возбуждении зависели от того, что мотивировало человека провести время в подобном состоянии. Если люди стремились к подобному состоянию, то у них наблюдалось усиление положительных эмоций при слабом возбуждении – они чувствовали себя более расслабленными и спокойными после этого — но если люди не ценили данное состояние, у них было больше шансов испытать усиление отрицательных эмоций при слабом возбуждении т. е. чувство грусти и потерянности.
Это означает, что для того, чтобы получить больше от отшельничества, важно быть открытым для тех преимуществ, которые оно может принести. Для многих людей, в настоящее время переживающих социальную изоляцию, это будет непростое время; для некоторых из нас это может быть шанс испытать преимущества неожиданного одиночества. Хотя это не может улучшить нашу жизнь в целом, оно может сделать кратковременные приступы отрицательных эмоций более терпимыми.
Если мы можем извлечь выгоду из эффекта дезактивации (то есть понижения уровня возбуждения), просто проводя время наедине с собой, имеет ли значение, погрузимся ли мы при этом в социальные сети или займемся чем-то другим? Мне часто задают этот вопрос. Собранные нами данные свидетельствуют о том, что листание телефона не отменяет эффект дезактивации. Но зато подобная практика лишает вас другого преимущества отшельничества: возможность саморефлексии.
В наших исследованиях мы определяем саморефлексию как акт заботы о своих мыслях и чувствах. В двух экспериментах мы обнаружили, что те, кто находился в полном одиночестве, без второстепенной активности, отражали себя больше, чем те, кто занимался другими вещами. На самом деле, если вы склонны к саморефлексии, время наедине с собой само по себе является наиболее приятным.
Конечно, это не новое знание. В популярных книгах и философских текстах утверждается то же самое. Тем не менее, не вся саморефлексия в отшельничестве качественно одинакова: она может быть проницательной или размышляющей.
Когда саморефлексия уступает место размышлениям, осознанные практики могут стать эффективной стратегией для некоторых людей, чтобы обуздать свои повторяющиеся негативные мысли. Однако к этому предложению следует относиться с осторожностью, так как осознанность не работает для всех одинаково и лучше всего применяется в умеренных количествах. Так что, в качестве альтернативы, неплохо подобную практику разделить с надёжным другом, даже если это будет телефонный звонок. Если у вас есть выбор, никогда не рекомендуется оставаться в одиночестве, если это не приносит дополнительной пользы, а размышления вызывают у вас беспокойство.
Время само по себе дает нам возможность нажать кнопку сброса, чтобы успокоить наши эмоции. В течение времени, которое мы проводим в отшельничестве, у нас также есть возможность найти полное уединение и уделить внимание нашим мыслям и эмоциям. Тем не менее, если ежедневное одиночество является утраченным искусством, как предполагает Харрис, как мы можем найти мотивацию для его поиска?
Ответ зависит от человека, но, что удивительно, не столько от того, являетесь ли вы интровертом или экстравертом. Вместо этого наше исследование показывает, что здоровая мотивация проводить время в одиночестве связана с личностной характеристикой, называемой «диспозиционной автономией», которая описывает способность людей регулировать свой повседневный опыт по своему желанию. По сути, это означает, что принятие одиночества — это в большей степени способность саморегулировать свои эмоции, чем то, насколько вы замкнуты.
Оригинал: Aeon
