Propublica: как мозг заставляет нас рисковать во время пандемии

Публикуется с сокращениями

Эксперты, изучающие то, как мы мыслим и принимаем решения, говорят, что в этом году на мышление может влиять не только политика. Беспрецедентный характер пандемии меняет то, как мы обрабатываем информацию и оцениваем риски.

Авторы: Маршалл Аллен и Мег Марко

Была середина февраля, и Мария Конникова — психолог, писатель и чемпион мира по покеру — находилась в поездке. Из своего гостиничного номера в Новом Орлеане она позвонила своей сестре, врачу, чтобы обсудить надвигающуюся пандемию COVID-19. Конникова знала, что первые случаи уже были отмечены в Лос-Анджелесе, куда она направлялась на покерный турнир.

Шансы девушки заразиться или распространить вирус во время участия в большом мероприятии в помещении были неизвестны. Но как у игрока в покер у нее был большой опыт оценки возможных рисков, связанных с различными решениями. Так что она решила сыграть консервативно. Она прервала поездку и отправилась домой на карантин в Нью-Йорке.

Опыт Конниковой в области психологии подсказывает ей, что большинству людей трудно осмыслить неопределенность и вероятности, связанные с пандемией. Люди склонны учиться на собственном опыте, а мы никогда не переживали ничего подобного COVID-19. Каждый день люди сталкиваются с неприятными и неопределенными рисками, связанными с их поведением, и эта двусмысленность противоречит тому, как мы привыкли мыслить. «Мозгу нравится определенность» — отмечает она. «Черное и белое. Ему нужны ясные ответы, причины и следствия. Ему не нравится жить в мире двусмысленности и серых зон».

Спустя много месяцев после начала пандемии, даже несмотря на то, что США сталкиваются с самым высоким на сегодняшний день среднесуточным числом заболевших, люди все еще не определились по поводу того, как жить в эпоху COVID-19. Мы знаем, что надо предпринимать для защиты себя — мыть руки, носить маски и держаться подальше от скоплений людей — но многие по-прежнему идут на ненужный риск, это касается даже власть предержащих.

В конце сентября в Белом доме состоялась вечеринка, посвященная выдвижению судьи Эми Кони Барретт в Верховный суд. Участники не носили масок и игнорировали рекомендации по социальному дистанцированию. Бывший губернатор Нью-Джерси Крис Кристи на мероприятии не надевала маску. Она также отказалась от неё, когда помогала президенту Дональду Трампу готовиться к дебатам. Позже Кристи провела неделю в реанимации с COVID-19, а затем написала статью в The Wall Street Journal под названием «Я должна была носить маску».

Центры США по контролю и профилактике заболеваний призывали американцев носить маски ещё в июле. Так почему же людям так сложно практиковать разумные модели поведения, чтобы предотвратить распространение COVID-19? Проблема, говорят эксперты, изучающие то, как мы думаем, заключается в том, что беспрецедентный характер пандемии делает нас уязвимыми для предубеждений, подрывающих то, как мы обрабатываем информацию и оцениваем риски. Наш мозг может сыграть с нами злую шутку. Эксперты считают, что это заставляет некоторых людей недооценивать риск.

Когда в Лас-Вегасе вновь открылись заведения, вся толпа на празднике пришла без масок. Приблизительно 365 000 человек посетили ежегодное ралли мотоциклов Стерджис в Южной Дакоте. На концерте группы Smashmouth о социальном дистанцировании не могло быть и речи. И хотя маски раздавались и требовались на недавнем митинге кампании Трампа в Эри, штат Пенсильвания, некоторые участники не носили их, а развоз людей осуществлялся в переполненных автобусах.

«Обычно люди рациональны и взвешивают издержки и выгоды, когда принимают решения» — говорит Ив Виттенберг, специалист по вопросам принятия решений из Центра при Гарвардском университете — «Но у них нет опыта жизни во время пандемии, также они считывают неоднозначные и противоречивые месседжи от лидеров. Это создает неопределенность и может заставить людей полагаться на модели восприятия риска, которые могут быть неточными».

Сила социальных норм и личного опыта

По словам Лизы Робинсон, старшего научного сотрудника Центра науки о принятии решений в области здравоохранения, люди с большей вероятностью будут участвовать в более рискованных мероприятиях, потому что они склонны вести себя в соответствии с окружающими их нормами. По ее словам, если нас окружают люди, которые ведут себя определенным образом, скорее всего мы будем вести себя так же.

На данный момент факты о COVID-19 хорошо известны. Он чрезвычайно заразен и передается воздушно-капельным путем изо рта или носа инфицированного человека. Заражение может произойти во время беседы, кашля, чихания или дыхания — независимо от того, испытывает человек симптомы или нет. Пожилые и люди с хроническими заболеваниями подвергаются более высокому риску серьезного течения болезни или смерти. Но молодые, здоровые люди все равно могут заразиться и заболеть, а также могут подвергнуть опасности других, распространяя вирус.

По словам Робинсон, хорошо известным историческим примером того, как люди руководствуются социальными нормами, является курение. На протяжении десятилетий общественная норма гласила, что курение — это круто, даже после того, как стало известно, что оно убивает людей. Это способствовало тому, что многие люди курили, идя на риск. Затем норма изменилась, и курить стало не круто, в результате количество курильщиков уменьшилось. «Мы многое копируем из окружения» — говорит Робинсон. «Если я вижу много людей в маске, я ношу маску».

Бетси Палак, профессор психологии и государственной политики в Принстонском университете и сотрудница MacArthur «Genius», изучает, как формируются эти социальные нормы и как они меняются с течением времени. «Есть много противоречивой информации. Ваши индивидуальные решения, конечно, очень реальны для вас, но они должны быть подтверждены другими людьми в вашем районе, вашей организации».

По словам Палак, социальные нормы влияют на всех, в том числе и на нее. У женщины есть дети и пожилые родители, поэтому во время пандемии она проявляла осторожность. Но по мере того, как люди расширяют свою социальную жизнь, становится все труднее быть осторожными.

Недавно она поговорила с подругой, которая не пускает детей в школу, отдавая предпочтение дистанционному обучению. Решение подруги было огромным облегчением, потому что оно подтвердило собственные опасения женщины. Это показало ей, насколько мы все полагаемся на нашу общую реальность.

Личный опыт также играет огромную роль в принятии решений. Люди, которые находились в горячих зонах Нью-Йорка и Нью-Джерси во время первоначального распространения COVID-19, стали свидетелями воздействия вируса. Они могли заразиться сами или знать других, кто заболел или даже умер. Они могли знать медицинских работников, которые заботились о больных, подвергая себя риску в процессе. Между тем, люди в тех частях страны, которые не сильно пострадали от вируса, могли не иметь такого опыта и, следовательно, не осознавать риск.

Игроки в покер, а также такие люди, как метеорологи, игроки на ставках и юристы, работающие с непредвиденными обстоятельствами, обычно получают профит или убыток в зависимости от вероятности. Это дает им редкое интуитивное, эмпирическое понимание процентов и позволяет избежать когнитивного эффекта, называемого «разрыв между описанием и опытом», который заставляет людей недооценивать риск на основе их личного опыта.

Этому подвержены даже экономисты, лауреаты Нобелевской премии. «Пандемия выходит за рамки человеческой интуиции» — заявлял психолог и экономист Даниэль Канеман в подкасте Конниковой.

Исследователи также отметили, что одни случаи могут восприниматься как более вероятные и, таким образом, иметь больший вес при принятии решений. Другие случаи могут быть более заметными или происходить чаще, поэтому они приходят в голову быстрее. По мнению Канемана и Тверски, полагаться на «готовность» для принятия решений ведёт к предубеждениям. «Общепринято, что субъективная вероятность дорожно-транспортных происшествий временно возрастает, когда видишь перевернутый автомобиль на обочине дороги» — пишут исследователи.

Потребность в лидерах и институтах, которые будут направлять нас

Путаница вокруг COVID-19 усугублялась отсутствием тестирования в первые дни пандемии, а затем задержками с получением результатов, говорит Виттенберг. Это означало, что у людей не было четких данных для привязки к оценке рисков.

В такой ситуации руководители должны направлять общественность четкими месседжами по поводу общественного здоровья, но вместо этого они усугубили проблемы. На относительно раннем этапе пандемии было хорошо известно, что ношение маски может помочь предотвратить распространение вируса, но только в июле Трамп впервые надел маску публично. Некоторые губернаторы преуменьшают риск, связанный с вирусом, другие подчеркивают его. По словам Виттенберга, это заставило общественность «столкнуться со смешанными и противоречивыми месседжами».

Барух Фишхофф, психолог, изучающий риск и принятие решений в Университете Карнеги-Меллон, отметил, что люди хорошо воспринимают риск, если они получают информацию из надежного источника. Но риски, связанные с невидимым коронавирусом, не являются интуитивными. По его словам, людям трудно прогнозировать экспоненциальное распространение вируса. «Нашему разуму нелегко экстраполировать это, поэтому нам нужны лидеры, которые помогут защитить нас от самих себя».

Ситуацию можно сравнить с тем, как правительство защищает людей на железнодорожных переездах, приводит пример Фишхофф. Водители умеют оценивать скорость других автомобилей. Но исследования аварий на железнодорожных переездах показали, что водители не умеют оценивать скорость встречных поездов, которая намного выше. «Наш мозг настроен на то, чтобы относиться к поезду как к автомобилю» — сказал он — «но он едет быстрее, чем кажется».

Чтобы избежать столкновения с приближающимся поездом, водителям нужно либо действовать вопреки своей интуиции, либо попросить кого-нибудь предупредить их так, чтобы они запомнили, либо что-то должно заблокировать переезд при приближении поезда.

По словам специалиста, для правильной коммуникации в области общественного здравоохранения необходимо проверять месседжи, чтобы убедиться, что они правильно интерпретируются широким кругом людей. «Наши официальные коммуникаторы оказались неэффективны».

По словам социального психолога Палака, некоторые лидеры и влиятельные лица выделяются яркими красками. Они харизматичны, и мы обращаем внимание на них, когда проверяем свое поведение. «То, что они говорят и делают, становится якорем, который мы используем».

По ее словам, люди также верят заслуживающим доверия институтам, даже если они могут не соглашаться с тем, что они говорят. Она и ее коллега обнаружили нечто удивительное, когда изучали влияние Верховного суда на легализацию однополых браков. Из-за решения Верховного суда большее количество людей поддержали однополые браки, даже если и не изменили своих личных взглядов. «Они думали, что в Соединенных Штатах существует больший консенсус в отношении того, что однополые браки — это хорошо», — сказал Палак. «Такова сила института».

Оптимизм и причины бездействия институтов

Склонность к оптимизму — это образ мышления, который заставляет наш мозг видеть будущие результаты более радужными, чем они есть на самом деле. Он выходит за рамки пола, культуры и возраста. Это оказывается невероятно полезным в большинстве ситуаций. По словам Конниковой, есть только одна группа населения, которая не испытывает подобного отношения — люди, страдающие депрессией.

«На самом деле это нечто очень психологичное, — сказала она. «В конце концов, видение мира таким, каков он есть, вызывает у вас клиническую депрессию».

Однако, когда дело доходит до институционального поведения, склонность к оптимизму может привести к плохому планированию и принятию рискованных решений.

Доктор Эрик Тонер, старший научный сотрудник Центра безопасности здоровья Джонса Хопкинса, говорит, что пандемия научила его силе отрицания. В середине января мировое сообщество общественного здравоохранения узнало о масштабах передачи нового коронавируса среди населения в Ухане. По его словам, наиболее очевидный признак обеспокоенности проявился, когда Китай предпринял драматический шаг, заблокировав Ухань, один из своих крупнейших городов. «Происходит что-то действительно плохое» — подумал он про себя.

И все же официальные лица здравоохранения в Соединенных Штатах не спешили бить тревогу. «Людям трудно распознать, когда они сталкиваются с катастрофической угрозой, и, с другой стороны, они преувеличивают незначительные опасности» — сказал Тонер. «Я думаю, что до тех пор, пока вы не услышите сообщение от кого-то, кто занимает авторитетное положение, будет тенденция действительно не верить в опасность. Люди не хотят верить действительно плохим новостям».

Тонер отметил, что Центр безопасности здоровья снова и снова слышал, что руководители больниц не будут убеждены в ужасной угрозе, исходящей от пандемии, пока федеральное правительство не решит что-то сказать. Но к тому времени было потеряно много времени.

Оригинал: ProPublica

Похожие Записи

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Последние <span>истории</span>

Поиск описаний функциональности, введя ключевое слово и нажмите enter, чтобы начать поиск.