Отсутствие личных накоплений, международная конкуренция и угроза очередного экономического спада создают сложности миллениалам в бизнесе
Автор: Стивен Харрисон
В ходе перемен на парах программы MBA, которую я посещаю в Техасском университете Остина, разговор часто заходит о новых бизнес-идеях. Мобильное приложение для планирования текстовых сообщений в будущем (вариант использования: составьте текст с днем рождения вашего лучшего друга за день до события). Социальная сеть, которая не продает вашу личную информацию и не отображает рекламу (инновационная бизнес-модель: ежемесячная абонентская плата). Винодельня в удивительно умеренном, красивом и доступном регионе центральной Оклахомы. Мой друг когда-то был настолько вдохновлен своей собственной концепцией стартапа, что вытащил телефон, проверил наличие предпочтительного URL и зарегистрировал доменное имя стоя на том же месте.
Подобные сцены разыгрываются во многих бизнес-школах. Возраст большинства студентов MBA варьируется от 20 до 30 лет, они живут тысячелетней мечтой предпринимательства. Но, похоже, что в наши дни идеи стартапов не могут быть успешными. Когда через несколько недель я проверяю предложения по стартапам своих сверстников, то часто обнаруживаю, что от идей отказались и что мои однокурсники сосредоточены на своей стабильной корпоративной работе.
Исследования показывают, что предпринимательская активность среди миллениалов снизилась. По данным анализа Федеральной резервной системы за 2015 год, доля людей в возрасте до 30 лет, владеющих бизнесом, упала почти на четверть – самый низкий показатель за век. Опрос 1200 миллениалов, проведенных в 2016 году группой специалистов по экономическим инновациям, показал, что всё больше молодых считают, что они могут сделать успешную карьеру, оставаясь в одной компании и пытаясь подняться по карьерной лестнице, вместо того, чтобы создавать новую. Два года назад президент и соучредитель EIG Джон Леттьери, выступая перед сенатом США, отметил: «Миллениалы на пути к тому, чтобы стать наименее предприимчивым поколением в новейшей истории».
Некоторые из причин хорошо известны. Романтический взгляд на предпринимательство предусматривает наличие бизнес-ангелов и венчурные фонды, но на самом деле обычный предприниматель с большей вероятностью профинансирует стартап, используя личные сбережения – и с этим у миллениалов самые большие проблемы, ведь им не удалось особо заработать в период после Великой рецессии конца 2000х. Деньги друзей и семьи являются следующим наиболее распространенным источником, но эта личная сеть не могла сильно помочь во время последнего экономического спада. Кредиты за обучение усугубили основные экономические проблемы. Согласно отчету Федерального резервного банка Нью-Йорка, в период между 2004 и 2014 годами количество заемщиков-студентов выросло на 89 процентов.
В последнее время, тем не менее, кажется, что даже тем, кто обычно может иметь доступ к другим формам финансирования, таким как венчурный капитал, трудно привлечь внимание инвесторов. Мэтт Крисилофф, бывший директор стартап-бустера Y Combinator в Силиконовой долине, писал недавно: «Стартапы гораздо менее круты, чем раньше». Майкл Садлер, экономист из Техасского университета в Остине, обеспокоен растущей концентрацией инвестиций лишь в нескольких высокопроизводительных регионах, таких как Остин, Нью-Йорк и Силиконовая долина. Как и в случае с американской политикой, география венчурного капитала США и экономический рост становятся все более поляризованными.
Также стоит учитывать больше конкуренции из-за рубежа. Китайские венчурные и частные акционерные компании, а также предприниматели, в которых они инвестируют, бросают вызов историческому доминированию Америки в сфере технологий. В прошлом в этот вид инвестиций были вовлечены американские спонсоры и американские компании. Но в прошлом году азиатские инвесторы вложили в технологические стартапы почти столько же, сколько их американские коллеги, по данным Wall Street Journal, причем большая часть инвестиций под руководством Китая идет в собственные компании. Из пяти крупнейших глобальных сделок VC в 2017 году три были заключены китайскими компаниями: Didi (приложение для обмена информацией о поездках), Meituan-Dianping (платформа для электронной коммерции) и Toutiao (программа для чтения новостей).
Между тем, в Соединенных Штатах продукты и услуги все чаще создаются на основе существующих платформ, таких как Apple iOS или Google Android. В то время как мобильное приложение может стать достойным побочным дополнением к обычной корпоративной работе, оно не превратится в очередную Apple или Google, и американские инвесторы это знают. Более привлекательными являются инвестиции в такие отрасли, как здравоохранение, где все еще есть возможность создать прибыльную платформу. Одним из крупнейших технологических инвестиций США в прошлом году стали деньги, вложенные в компанию Outcome Health, которая устанавливает видеоэкраны в кабинетах врачей и продаёт рекламу фармацевтическим кампаниям. В своей ветке к своему твиту о стартапах Крисилофф, бывший руководитель Y Combinator, добавил, что возможности «начинать привлекательные стартапы» для студентов колледжей, не имеющих отраслевых знаний, «значительно сократились».
В то время как австрийско-американский экономист Джозеф Шумпетер известен прежде всего своей работой 1942 года, описывающей теорию «творческого разрушения» — процесса разрушения существующих отраслей посредством инноваций в бизнесе или технологических изменений, мало кто знает о другом его прогнозе: специалист полагал, что инновации постепенно становятся постоянным процессом в крупных корпорациях. Во многих отношениях Шумпетер предсказал внутренние инновационные центры корпоративных гигантов, таких как Amazon и SAP. Он предположил, что, когда действующие лица сделают инновации частью своих устоявшихся процедур, они постепенно вытеснят традиционного предпринимателя.
По словам Сэдлера, некоторые люди, которые внедряют инновации в таких компаниях, как Apple, которая в августе стала первой публичной компанией, превысившей рыночную стоимость в триллион долларов, могут быть рады этому процессу. «Они думают: « мне не нужно создавать собственную компанию в гараже или беспокоиться о том, смогу ли я когда-нибудь выжить. Теперь все для меня». Но поводов для беспокойства предостаточно. Согласно докладу Брукингского института 2014 года, в экономике, где доминируют старые компании, вероятность того, что показатели роста будут стабильно высокими — меньше. Леттиери также задаётся вопросом, есть ли у крупных компаний — в мире с меньшим давлением со стороны стартапов — «какие-либо причины для инноваций из-за конкуренции».
Когда мои одноклассники рассказывают мне о своих идеях, мы иногда также говорим о том, что им мешает. Будь то выплаты по студенческому кредиту или ощущение невозможной игры в догонялки после Великой рецессии, мы часто понимаем проблемы друг друга. Некоторые предприниматели могут утверждать, что этот общий опыт поколений и сопровождающее их чувство солидарности вдохновят миллениалов поддерживать деловые начинания друг друга. Это хорошая идея, но это не обязательно произойдёт. Исследование личностных качеств предпринимателей показывает, что, как правило, они чересчур оптимистичны.
Оригинал: The Atlantic
