Автор: Джейми Крейнер
Публикуется с сокращениями
Средневековые монахи умели концентрироваться. И концентрация была их пожизненной работой! Их методология явно отличалась от нашей, хотя причины беспокойства были иными. Многие считали, что перегружены информацией, легко отвлекаются на необязательные вещи во время вдумчивого чтения. Кто-то переживал из-за своего желания смотреть в окно, постоянно сверять время (Солнце в их случае выполняло роль часов), думать о еде или сексе. Иногда монахи переживали даже из-за своих снов.
Бывало, они обвиняли демонов в искушении своего ума. Или базовые инстинкты тела. Но разум, тем не менее, был коренной проблемой. Джон Кассиан, чьи размышления о природе мышления повлияли на многие поколения монахов, слишком хорошо знал эту проблему. Он жаловался, что разум «кажется, движим случайными вторжениями», «бродит, будто пьяный». Во время молитвы и пения он постоянно думал о чем-то другом. Бывало, Кассиан не мог даже сосредоточиться во время развлечений — не говоря уже о трудных идеях, которые требовали серьезной концентрации.
Это было в конце 420-х годов. Если бы Джон увидел современный смартфон, то в один миг предсказал бы наш когнитивный кризис.
Но вместо этого его разум бродил по другим местам. Кассиан писал в то время, когда христианские монашеские общины начинали процветать в Европе и Средиземноморье. Столетием ранее аскеты в основном жили в изоляции. И общее изменение жизни очевидно повлияло и на монахов тоже.
Монашеский труд прежде всего заключался в том, чтобы сосредоточиться на божественном общении: читать, молиться, петь и работать, чтобы понять Бога, улучшить здоровье собственных душ и душ людей вокруг. Для этих людей мышление априори не должно было быть лёгким делом. Их любимые слова для описания концентрации произошли от латинского tenere — держаться за что-то. Идеалом был мужской интент, разум, который всегда и активно достигал своей цели. И делать это успешно означало серьезно относиться к слабости тела и мозга и усердно работать над их преодолением.
Некоторые из их стратегий были жесткими. Отречение, например. Монахи и монахини должны были отказаться от вещей, которые любили большинство людей — семьи, имущества, бизнеса, повседневности — не только для того, чтобы разрушить чувство индивидуализма, но чтобы не быть умственно озабоченными этим, а думать о молитве. Монастырские теоретики отмечали, что когда ум блуждает, он обычно отталкивается от недавних событий. Поэтому сократите свои обязательства до серьезных вещей, и у вас будет меньше мыслей, хватающихся за ваше внимание.
Сдержанность должна была работать и на физиологическом уровне. В поздней античности и средневековье было много теорий о связи разума и тела. Большинство христиан соглашались с тем, что тело — это нуждающаяся суть, чей бездонный аппетит к еде, сексу и комфорту удерживает разум от того, что имело значение более всего. Это не означало, что тело должно быть отвергнуто, однако подразумевалась серьёзная самодисциплина. Для всех монахов и монахинь с самого начала монашества в 4 веке это означало умеренную диету и отсутствие секса. Многие из них также добавляли к этому регулярный ручной труд. Люди заметили, что так было легче сконцентрироваться: пекли ли они, занимались земледелием или ткачеством.
Существовали также решения, которые сегодня могли бы показаться странными. Часть монашеского образования включала в себя обучение тому, как формировать в голове мультяшные когнитивные образы, дабы помочь оттачивать свои мнемонические и медитативные навыки. Разум любит такие стимулы, как цвет, кровь, секс, насилие, шум и грубые приёмы подачи. Задача состояла в том, чтобы научиться пользоваться этой склонностью. Авторы и художники специально наиболее ярко описывали ситуации или создавали гротескные фигуры, которые воплощали целевые идеи. Но если монахиня действительно хотела понять что-то, что она прочитала или услышала, то она пыталась совершить этот труд сама, представив материал в виде серии странных анимаций в своем разуме. Чем страннее будут мнемонические картины, тем лучше — странность облегчит воспоминание.
Например, стоит цель запомнить последовательность знаков зодиака. Томас Брадвардин (мастер 14-го века, теолог и советник Эдуарда III в Англии) предлагает вам представить блестящего белого барана с золотыми рогами, пинающего ярко-красного быка по тестикулам. Пока бык истекает кровью, представьте, что перед ним женщина, рожающая двойню, в кровавом труде, который, кажется, расколол ее до груди. Появившиеся близнецы играют с ужасным красным раком, который защемляет их и заставляет плакать. И так далее.
Более продвинутым методом концентрации было построение сложных психических структур в процессе чтения и мышления. Монахини, монахи, проповедники и люди, которых они обучали, всегда поощрялись визуализировать изучаемый материал. Ветвистое дерево или ангел с тонким пером — или в случае Гуго Сен-Викторского (который написал небольшое руководство по этой стратегии в 12 веке) многоуровневый ковчег в самом сердце космоса — может стать шаблоном для преобразования сложного материала в упорядоченную систему. Изображения могут близко соответствовать содержанию идеи. Гуго, например, воображал колонну, поднимающуюся из его ковчега, которая символизировала древо жизни в раю, и одновременно связывала землю на ковчеге с прошлыми поколениями и небесным сводом. Или вместо этого можно изобразить древо, представляющее текст или тему (скажем, «Естественный закон»), которое имеет восемь ветвей и плодов на каждой ветви, в свою очередь представляющих 64 различных идеи, сгруппированных в восемь более крупных концепций.
Дело не в том, чтобы изобразить эти картины на пергаменте. Таким образом удовлетворялся аппетит сознания к эстетически интересным формам, в то же время происходила сортировка идей в логическую структуру. Я преподаю средневековые методы познания первокурсникам из колледжа, и этот последний — безусловно их любимый. Создание сложных интеллектуальных систем дает им возможность систематизировать — и, в процессе, анализировать — материал, который им необходимо выучить для других классов. Процесс также держит их умы занятыми чем-то, что, безусловно, захватывающе. Концентрация и критическое мышление в этом режиме — не уловка и насилие над собой, а игра.
Оригинал: Aeon
