Судебный ветеринар пытается убедить правоохранителей в том, что люди, которые причиняют вред домашним животным, часто совершают другие серьёзные преступления.
Автор: Стефани Марш
В августе 2007 года Майкл Вик признал себя виновным по делу, которое уничтожило его популярность. Защитник футбольной команды Atlantic Falcons влип в столь шокирующую историю, что его окружение звёздных адвокатов запаниковало и отступило.
Человек, который нашёл это тяжёлое доказательство против Вика, буквально эксгумируя тела мёртвых боевых собак и доказывая, что их повесили — Мелинда Мерк. Благодаря судебной экспертизе останков Мерк помогла раскрыть преступления, связанные с педофилией и наркотиками. Её революционный вклад в борьбу с преступностью отмечали руководители ФБР и Национальной ассоциации шерифов, она имеет награды как Министерства юстиции, так Генеральной прокуратуры США.
Но Мерк — не опытный следователь. Она ветеринар.
Более 20 лет женщина изучает и раскрывает случаи жестокого обращения с животными. Теперь она делает шаг вперёд, убеждая правоохранителей в том, что существует связь между жестокостью по отношению к животным и другими серьёзными преступлениями, такими как насилие в семье, поджоги и убийства. Это CSI для животных, но с особенностями: посмотрите внимательно, говорит Мерк, и вы, скорее всего, найдёте ключ к целой серии преступлений.
* * *
В 1990 году Мерк обнаружила то, что теперь она называет «темной стороной». Во время её работы специалистом по лечению кошек в ветеринарной клинике в Атланте, к ней обратилась пара с котенком, который, как они утверждали, нанёс себе травмы, столкнувшись с кухонным шкафом. Экспертиза Мерк свидетельствовала иное: котенка избили. Она позвонила в полицию, и через неделю супругов обвинили в жестокости по отношению к животным.
Офицеры сказали ей, что они никогда не слышали о ветеринаре, сообщающем о подозрении в подобных преступлениях до этого, что удивило женщину. «Ветеринары — естественные детективы» — говорит она. «Мы должны разбираться в ситуации каждый раз, когда пациенты и их владельцы обращаются к нам».
Опрос женщин, пострадавших от насилия в семье показал, что у 71 процента были партнёры, которые демонстрировали жестокость по отношению к домашним животным.
Тем не менее, по словам Мерк, её босс на работе был не в восторге от её инициатив. Закон не требует, чтобы ветеринары вовлекали расследовали предполагаемые случаи жестокого обращения с животными, ведь это может привести к недоверию к ним некоторых хозяев домашних животных. Мерк поняла, что ей нужно уволиться. «Существует моральный аспект того, чтобы быть ветеринаром, который более важен, чем слепое следование закону» — говорит она. Она открыла собственную ветеринарную практику.
Через год к ней пришла обезумевшая от горя женщина, собаку которой заколол её бойфренд. И врач снова она предупредила власти. Но на этот раз дело оказалось более сложным. Когда полиция допросила пару, выяснилось, что собака не была единственной жертвой насилия в семье. Парень был арестован за домашнее насилие против девушки.
Это был важный момент для Мерк — момент, когда тёмная сторона проявила себя. «Люди, которые жестоко обращаются с животными, обычно являются преступниками и в другой сфере» — заключила она.
Стремясь определить, насколько сильна такая взаимосвязь, Мерк потратила 15 лет на изучение судебной экспертизы. Помимо своей практики, она в свободное время ездила по стране, чтобы слушать лекции о в таких занятиях, как «Расследования убийств в естественной среде», «Реконструкция преступлений с использованием огнестрельного оружия» и других. Во время лекции в Нью-Йорке, она была единственным слушателем не из полиции. Со временем она научилась разбираться в ДНК-тестах, использовании «синего света», помогающего понять происхождение пятен крови, и фотографировании мест преступления.
К 2009 году Мерк приобрела достаточно криминалистических знаний. Она открыла свою ветеринарную практику в Остине. В партнёрстве с Американским обществом по предотвращению жестокого обращения с животными (ASPCA) и Фондом правовой защиты животных она стала убеждать полицейских и адвокатов доверять своему необычному опыту — «ведь медицина для многих из них – тёмный лес» — говорит она.
* * *
До недавнего времени жестокость в отношении животных классифицировалась как нетяжкое преступление, но не свидетельство того, что преступник может совершать другие противоправные деяния. Но научные работы последних десятилетий все больше подтверждают убеждение Мерк. Ещё в 1986 году исследование, опубликованное в Международном журнале права и психиатрии, показало, что почти половина насильников и треть растлителей детей были уличены в жестоком обращении с животными в детстве или подростковом возрасте. В 2001 году Управление юстиции и прокуратура изучили существующие исследования и определили, что почти две трети заключённых, совершивших преступления, связанные с насилием, могли издеваться над животными.
Недавнее исследование, проведённое Чикагским полицейским департаментом, показало поразительную склонность к правонарушениям против людей у обвиняемых в преступлениях против животных. Опрос женщин, пострадавших от насилия в семье показал, что у 71 процента были партнёры, которые демонстрировали жестокость по отношению к домашним животным.
Эти исследования не подразумевают, что все люди, которые наносят вред животным, скрывают другие преступления, и не означают, что тот, кто совершил преступление против животных, обязательно и дальше будет совершать правонарушения. Тем не менее, по мнению Мерк, случаи злоупотреблений заслуживают более пристального внимания, чем они традиционно получают от правоохранительных органов. Преступления против животных, которые когда-то попадали в категорию «Все другие преступления» в Национальной системе отчётности ФБР. Но к 2015 году, после того как Мерк и благотворительные организации помощи животным начали поднимать вопрос, изначально скептически настроенное агентство начало рассматривать жестокость животных как инструмент для обнаружения или доказательства других преступлений. В прошлом январе агентство начало отслеживать жестокость по отношению к животным наряду с такими преступлениями, как убийство и поджог. (Данные будут опубликованы позднее в этом году впервые).
Джон Томпсон, заместитель исполнительного директора Национальной ассоциации шерифов, является тем, кто убедил ФБР переклассифицировать жестокость в отношении животных в прошлом году. ASPCA убедила его взглянуть на доказательства. «Я сдался. Я провёл 35 лет в правоохранительных органах и не мог больше игнорировать влияние жестокого обращения с животными» — говорит Томпсон, который занимает в консультативном совете ФБР пост по вопросам политики. «Я был глуп. Раньше мы подобным образом воспринимали бытовое насилие: «Если женщину избивает муж, почему бы ей просто не уйти из дома?».
Томпсон указывает на случай Александра Эрнандеса, который был арестован в Калифорнии в 2014 году за расстрел собаки — преступление, которое может в некоторых государствах проходить как проступок небольшой тяжести, и не являться основанием для дальнейшего расследования. Но когда полиция изучила пистолет Эрнандеса, то обнаружила, что он причастен к серии убийств.
«Восемьдесят процентов сотрудников правоохранительных органов до сих пор не знают о подобных следствиях, но как только такие дела начинают изучаться, эти следствия сразу обнаруживаются», — говорит Томпсон. «Это очень важно. Чем больше людей узнают об этом, тем больше преступлений мы будем раскрывать».
* * *
Однако Мерк не всегда оказывается права. Ее подход считается спорным, особенно в среде более традиционно настроенных ветеринаров, судей и присяжных, которые не так охотно, как она или Томпсон обнаруживают «взаимосвязь».
Опасность ветеринарной криминалистики, как считают её критики, это неправомерное убеждение в виновности лица, который необязательно совершил последующее преступление. Так произошло в 2009 году, в деле Тайлера Вайнмана, старшеклассника из Флориды. Сообщалось, что Мерк, ключевой государственный свидетель, заявляла, что Вайнман был серийным убийцей кошек, хотя она никогда лично не исследовала трупы. Вайнмана дискредитировали на национальном уровне, но дело развалилось, когда защита доказала, что некоторые из кошек, скорее всего, были убиты собаками.
Вскоре Мерк снова оказалась в центре скандала, когда сделала вывод, что 65-летний бизнесмен по имени Арманд Пачер издевался над своим догом. Паxер был арестован по показаниям Мерк, но судья поставил их под сомнения после того, как четыре эксперта не согласились с её выводами. «В своём отчёте она сделала ложные выводы» — заключил один из экспертов, специалист по животноводству Брюс Эйлтс. Все обвинения против Пачера были сняты.
Комментируя дело Вайнмана Мерк утверждает, что её привлекли к нему слишком поздно, и что она никогда лично не утверждала, что обнаружила доказательства человеческих увечий. «С тех пор я давала показания по связанному с этим делом гражданскому иску, и против меня не выдвинули никаких обвинений» — говорит она. Она также отмечает, что в деле Пачера Эйлтс и другие эксперты не имели достаточной квалификации в ветеринарии.
Оба кейса повлияли на доверие к ветеринарной криминалистике, хотя ветеринары, с которыми я разговаривал, единодушно поддерживали Мерк и утверждали, что даже точный судебно-медицинский анализ может быть оспорен в суде хорошим адвокатом. Многочисленные судебно-медицинские институты также сталкиваются с претензиями к своим результатам. Сама Мерк по-прежнему решительно защищает свою миссию: «Мы ветеринары, которые применяют медицинские и научные знания для ответа на юридические вопросы в кейсах с животными» — говорит она. «Пока это делается объективно и с надлежащим опытом и обучением, показания говорят сами за себя».
Или, как она также заметила мне: «Не каждый ветеринар может справиться с темной стороной».
* * *
Случай, который закрепил репутацию Мерка в качестве эксперта по ветеринарной судебной экспертизе, произошёл в прошлом году. Уилсон Лонганекер-младший, молодой мэр Сорренто, штат Луизиана, пользовался популярностью за заботу о котятах, но затем полиция обнаружила непристойные изображения детей на его компьютере вместе с фотографиями замученных животных. Когда Мерк установила, что Лонганекер издевался над ними после того, как подбирал, мэр согласился на сделку с признанием вины. Сейчас он отсидел год из 40-летнего тюремного срока.
«Независимо от того, каковы другие преступления», — говорит Мерк, — преступники знают, что жестокость в отношении животных будет критически воспринята присяжными и публикой, ведь жертва беспомощна и беззащитна».
Жестокость по отношению к животным сейчас интерпретируется как первый внешний признак проблем в семье (ребёнок, который издевается над животными, может разыгрывать сценарии, с которыми сталкивается дома), но программы коррекции такого поведения только начинают развиваться. Некоторые школы включают «гуманное образование» в свои учебные программы, предназначенные для обучения детей сопереживанию. Существует только одно национально признанное когнитивно-поведенческое вмешательство. Основываясь на психодинамических и теориях, AniCare призвана помочь исполнителям принять ответственность за их действия и привить уважение к животным. Судьи в семи штатах указали AniCare Child в приговоре.
По мнению Мерк впереди ещё много работы. В настоящее время она является частью кампании по борьбе с сексуальным насилием над животными в Техасе, ведь это один из 8 штатов, в котором не запрещено скотоложество. Кампания началась с того, когда у заместителя шерифа Эндрю Сустайта-младшего было обнаружено более 200 неприличных фотографий детей на компьютере. Ранее Сустайт попал под подозрения после того, как разместил в интернете ролик, в котором он занимается сексом с маленькой собакой.
В некоторых штатах законы по борьбе с жестокостью в отношении животных очень слабые, а специальная подготовка полицейских по этим кейсам не проводится. Теннесси и Нью-Йорк ввели публичные реестры преступников в отношении животных, но фермерские лобби в других частях страны опасаются, что такое законодательство может привести к нежелательному ужесточению всех законов вокруг содержания скота или привести к ложному обвинению фермеров. Некоторые охотничьи и фермерские лобби предпочли бы запрет на сексуальное насилие над животными применять только к домашним животным.
Ветеринарная криминалистика может стать ошеломляющей для людей, не знакомых с концепцией. Тем не менее, Мерк считает, что уже в следующем десятилетии будут созданы специальные суды по борьбе с жестокостью в отношении животных. Томпсон, заместитель директора Национальной ассоциации шерифов, со своей стороны, считает, что потребуется больше времени, чтобы убедить общественность в связи таких преступлений и преступлений против людей.
«Я чувствую, что отношение меняется, но люди могут быть упрямыми» — говорит он. «Нам нужно серьёзно относиться к жестокости в отношении животных, но мне потребовалось 20 лет, чтобы понять это».
Оригинал: TheAtlantic
