Несмотря на десятилетия исследований, до сих пор только женщины имеют дело с ежедневными неприятностями из-за лекарственных контрацептивов.
Энди Экстанс, 13 июля 2016
Если бы мужская таблетка-контрацептив существовала в 1976 году, то возможно я бы не писал эти строки сейчас. Это был год, когда моя мама — пусть она покоится с миром — сидела на подобных таблетках 12 лет, и беспокойство за здоровье заставило её врача посоветовать ей прекратить их приём. «Она сказала доктору, что забеременеет» — вспоминает мой отец — «и через очень короткое время она действительно забеременела». Он объясняет, к моему большому дискомфорту, что, несмотря на то, что они перешли на презервативы, я был зачат потому, что «иногда они вели себя слишком опрометчиво». Но если бы мужская таблетка тогда существовала, говорит мой отец, он несомненно использовал бы её.
Так почему же она не существует? Уж точно не из-за отсутствия научного интереса. Грегори Пинкус, который был одним из изобретателей женской таблетки-контрацептива, первым протестировал тот же гормональный подход на мужчинах в 1957 году, с тех пор учёные пробуют различные гормональные и негормональные методы. И несмотря на скепсис среди тех, кто считает, что использование мужской таблетки натолкнётся на серьёзные препятствия, сейчас ясно, что многие мужчины хотели бы иметь для себя новый вариант.
Несмотря на это, мы всё ещё ждём. Разработка метода, который устроит мужчин принесла десятилетия разочарования, хотя исследователи самонадеянно заявляли о том, что близки к преодолению этого научного барьера. Но производители лекарственных средств всегда демонстрировали неуверенность, когда речь заходила о продукции для мужчин – и сегодня вся индустрия контрацепции демонстрирует эту неуверенность. А теперь вопрос на миллион долларов: кто сейчас пойдёт на выпуск мужской таблетки?
В 1970е, когда мой отец мог бы использовать противозачаточную таблетку, перспективы выглядели лучше в некоторой степени. Вопрос контроля рождаемости со стороны мужчин был активным полем научных разработок и поддерживался правительствами, разделявшими различные идеи по ограничению роста населения Земли. Один продукт, который мог бы представлять интерес — негормональный препарат под названием Госсипол — испытывался в масштабе, который никогда не повторялся с тех пор. На конференции ООН 1974 года, посвящённой мировому населению, Эльсимар Коутиньо, сегодня известный специалист по сексу и рождаемости в Бразилии, продвигал это лекарственное средство, который он испытывал на мужчинах в Федеральном университете штата Баия. Тем не менее, позицию окружающих по поводу секса и размножения невозможно предусмотреть, и не все были убеждены в ценности подобного препарата.
«Зал для конфереции был полон женщин» рассказывает Коутиньо по телефону, его хриплый голос соответствует фотографии учтивого доктора с зализанными назад серыми волосами на фото его веб-сайта. «Я собирался сказать им — теперь вам не нужно принимать таблетки если вы не хотите». Тем не менее, получив контроль за собственной фертильностью с помощью противозачаточных средств менее десяти лет назад, женская аудитория была полна решимости сохранить свой контроль. «К моему удивлению мне не дали говорить и освистали».
Несмотря на подобную реакцию, бедные страны с быстрорастущим населением нашли Госсипол привлекательным, потому что он мог быть дешево произведён из остатков хлопковой промышленности. Коутиньо впервые увидел его потенциал в ходе встречи с бразильскими фермерами, которые кормили остатками хлопковых растений своих быков. «Были занимались сексом чаще и фермеры считали, что хлопок хорош для сексуальной силы» рассказывает он. Но на самом деле быки не производили достаточно спермы и следовательно были окружены восприимчивыми, небеременными коровами — и просто делали то, что естественно.
С 1960 годов Коутиньо работал над контрацепцией совместно с китайским правительством, которое в 1972 году провело испытания таблеток Госсипола на 8806 мужчинах. К удовлетворению исследователей, ежедневные дозы успешно уменьшали количество мужской спермы, однако побочные эффекты вызывали беспокойство. Одна из примечательных проблем заключалась в том, что у 66 мужчин зафиксировали низкое содержание калия в их крови. Что ещё более важно, уровни спермы у многих не вернулись к нормальным значениям после прекращения приёма препарата.
Учёные продолжали исследования в течение следующих лет, которые продемонстрировали на крысах, что Госсипол не только останавливает подвижность спермы, но также повреждает каналы семявыводящих потоков, доставляющих сперму из яичек. В итоге на симпозиуме октября 1986 года в китайском Вухане спонсоры исследований, среди которых было китайское правительство и Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), сделали заключение, что Госсипол представляет «слабый интерес».
«Вы можете назвать это проблемой, но мы увидели решение» рассказывает мне Коутиньо. Он почувствовал, что необратимые последствия Госсипола могут сделать его потенциальной альтернативой хирургической вазектомии (кастрации — ред.), и присоединился к международной команде ученых для проведения дальнейших испытаний, последние результаты которых были опубликованы в 2000 г. Они не обнаружили никаких проблем с калием, сделав вывод, что эффекты, наблюдаемые в Китае, имели своей причиной плохую диету.
Мужчины очень боятся потерять свою мужественность… Возможно именно это повлияло на их мнение о нашем заявлении
После этого исследователи обратились к бразильскому правительству за разрешением продавать лекарство, в попытках преодолеть серьёзное влияние Римской католической церкви, которая выступает против искусственной контрацепции. 14 июня 2001 года Жозимар Энрики да Силва, основатель бразильской фармацевтической компании Хевроне, которая надеялась коммерциализировать Госсипол, писал Коутиньо. «Я работаю с Министерством здравоохранения для того, чтобы нам больше не создавали препятствий» — зачитывает Коутиньо из письма — «Я не могу бороться с ними. Дайте мне еще две недели».
Более Коутиньо не получал сообщений от Да Силвы. Сага контрацептива Госипол окончилась провалом после более чем трёх десятков лет разработок. Коутиньо с ехидством предполагает, что способствующим фактором этого стал министерский мачизм. «Мы работали над этим много лет и обнаружили, что мужчины очень боятся потерять свою мужественность» говорит он. «Может быть это сыграло свою роль в восприятии нашего предложения».
С другой стороны, мой отец по всей видимости не видел в «мужской таблетке» угрозу своей мужественности и я тоже больше заинтересован чем испуган в новом мужском контрацептиве — я верю, что это принесёт пользы больше чем вреда, и мой секс-партнёр со мной согласен. Неужели наше мнение столь необычно?
На самом деле множество мужчин заинтересованы в мужской таблетке. В 2005 году учёные в Германии опубликовали данные исследования, в ходе которого были опрошены более 9000 тысяч мужчин из 9 стран на 4 континентах. Интервьюеры интересовались: использовали бы мужчины метод контрацепции, «способный предотвращать выработку спермы». Более половины ответили положительно, эта пропорция менялась от 3 из 10 до 7 из 10 опрошенных в зависимости от страны.
Другие опросы демонстрируют схожее отношение. В 2011 году Сьюзан Уолкер в Англия Раскин Университете Челмсфорда, Великобритания, опубликовала результаты маленького исследования, которое включало в себя данные 54 мужчин из анонимного города в Англии. 26 из них заявили что “да”, они бы использовали подобную таблетку. «Они не переживали о потере мужественности — до тех пор, пока они могли быть уверены, что могут восстановить её» подчёркивает Уолкер.
Группа, которая разделилась между ответами «нет» и «я не знаю» продемонстрировала некоторый половой скептицизм. «Это странная идея» — сказал один мужчина — «я так привык, что женщины принимают таблетки». Те, кто были не уверены, больше переживали о побочных эффектах, пишет Уолкер. «Они говорили: я видел, что таблетка делает с моей девушкой», «Какие долгосрочные последствия это окажет на мою фертильность», «Могу ли я быть уверен, что моя фертильность вернётся?» — подобные достаточно здравомыслящие беспокойства».
Данные опроса также включали в себя ответы 134 женщин, примерно половина из них была согласна, чтобы их партнёр принимал мужскую таблетку. Однако более чем половина беспокоилась, что мужчины могут забыть регулярно принимать её, в то время как только один из 6 мужчин продемонстрировал подобное беспокойство. «Конечно, женщины привыкли держать в памяти, что надо выпить таблетку» говорит Уолкер. Одно исследование 1996 года, в ходе которого 103 женщины употребляли электронный аналог таблеток, фиксирующий приняли ли его или нет, обнаружило, что женщины в среднем забывают выпить 2.6 таблетки в месяц.
«Основной концепт заключается в том, что есть мужчины, которые использовали бы это», говорит Ричард Андерсон, профессор репродуктивной науки Университета Эдинбурга. И некоторые женщины доверяли бы им — хотя часто освещение СМИ может свидетельствовать об обратном. «Всякий раз, когда выходит подобное исследование, радиожурналист ходит по улицам в своём местном городе и спрашивает у женщин, доверяли бы они мужчине принимать таблетки, и конечно все они говорят что ни в коем случае. Он если вы спросите у женщины — доверяет ли она своему партнёру, которому оставляет детей, доступ к своему счёту в банке и место в своей кровати каждую ночь, тогда вы можете получить другой ответ».
В 1995 и 1996 годах исследователи, в том числе Андерсон, опросили 1829 мужчин в четырёх городах: Эдинбург, Кейптаун, Шанхай и Гонконг. Белые мужчины в Кейптауне охотнее всех реагировали на нашу инициативу, 4 из 5 сказали что они как минимум попробовали бы мужскую гормональную таблетку-контрацептив. Жители Гонг-Конга были самыми сдержанными, лишь 2 из 5 были готовы «точно» или «возможно» использовать таблетку. Меньшее количество было заинтересовано, если бы лекарство пришлось вкалывать — три из пяти белых мужчин в Кейптауне и треть мужчин в Гонконге, для примера. «Это не значит, что подобное подойдёт каждому» — говорит Андерсон — «Концепция — предоставить диапазон вариантов, среди которых индивидуум может найти то, что подходит ему лучше всего».
Одна из фотографий Андерсона демонстрирует важность вопроса об инъекции. На нём женщина ухмыляется в тот момент когда она давит на поршень шприца, наполненного гормональным веществом, делая укол в голый зад её мужа. Это был метод, который использовался в ходе первых клинических испытаний под эгидой ВОЗ, в которых Андерсон принимал участие в 1991 году. «Мы пытались найти доказательства того, что можно использовать гормональный метод, дабы получить реальную эффективную контрацепцию» сказал он. Испытание также помогло продемонстрировать, что для мужских контрацептивов необязательно снижать количество спермы до нуля. Любой показатель выше 15 миллионов сперматозиодов на миллилитр считается нормальным, а испытание установило его максимальный порог на отметке 3 миллиона на миллилитр. Сегодня консенсус учёных по этому вопросу звучит как «всё, что меньше 1 миллиона на миллилитр обеспечивает хорошую контрацепцию» говорит Андерсон.
Один мятый кусок бумаги А4 на почти голой стене в офисе Андерсона показывает как работают гормональные мужские контрацептивы в схеме мозгов и яиц. В головном мозге они действуют на гипотоламус и гипофиз. В тестикулах схема демонстрирует ячейки, которые производят тестостерон и канальцы, которые с ними соседствуют, где появляется сперма. Гормоны прогестогена, вроде тех, что используются в женских таблетках, могут останавливать работу желез по производству лютенизирующего и фолликулостимулирующего гормона в мозгу мужчины. Отсутствие этих гормонов останавливает производство спермы тестикулами — но также останавливает и производство тестостерона. Таким образом, вместе с гестагенами предписывается принимать тестостерон, дабы избежать нежелательных эффектов вроде слабых мышц и уменьшенного полового влечения.
Различные эксперименты учёных Эдинбурга ранее привлекали внимание прессы. «Стопроцентный успех в испытании мужской таблетки» триумфально сообщал Би-би-си в 2000 году, рассказывая о подавлении производства спермы у 30 мужчин без побочных последствий — вместе с приёмом таблетки протестогена и замещающего тестостерон средства. Оба гормона были представлены голландской фармацевтической компанией Organon, которая, как заметил Андерсон, «после долгих уговоров» начала уделять этому направлению внимание.
В конце концов Organon объединился с немецкой компанией Schering в ходе большого клинического испытания 2003-2004 годов. Исследователи предложили 297 мужчинам импланты протестогена, которые Органон разрабатывал для женщин, и инъекции тестостерона, произведённого Schering. Также они дали ещё 52 мужчинам плацебо — все участники также использовали другую контрацепцию — и отслеживали показатели спермы. Почти у 9 из 10 мужчин, принимавших гормональные контрацептивы, эти показатели снизились ниже отметки в миллион сперматозоидов, и примерно через 4 месяца они все восстановились до нормальных показателей фертильности. Но не всё было идеально. Многие мужчины, принимавшие гормоны, страдали от побочных эффектов вроде угрей, усиленного потения и влияния на вес, настроение и сексуальное поведение — в сравнении с группой, которая принимала плацебо. Некоторые эффекты были столь сильны, что угрожали жизни, и в одном из случаев закончились попыткой суицида.
Это было вершиной интереса крупных фармацевтических фирм к теме. Между запуском испытаний и публикацией результатов в 2008 году, Schering был куплен немецким конкурентом Bayer, который завершил работу по данному вопросу. Organon также закончил своё участие — вице-президент компании по программе репродуктивной медицины до 2000 года Херьян Келинх Беннинк считает, что это частично произошло из-за недостатка поддержки работы со стороны компании. Воодушевлённый опросом, проведённым Андерсеном и его коллегами, Келинх Беннинк в своё время поддержал инициативу и помог подготовить совместные испытания. Но — как и в случае с Коутиньо и Госсиполом — высшие руководители Organon не были настроены также оптимистично.
Ответственность за контрацепцию не считалось частью мужского поведения
«На совете директоров присутствовали только белые мужчины среднего возраста» вспоминает Келинх Беннинк. «Я пытался объяснить как это может быть важно, но они никогда не заходили в этом вопросе дальше, чем спросить друг друга: вы бы сделали это? (использовали бы подобную контрацепцию — ред.) — нет, я бы не стал этого делать». Ответственность за контрацепцию не считалось частью мужского поведения».
Покинув Organon, Келинх Беннинк основал компанию Pantarhei Bio. В ней он курировал разработку усовершенствованной женской противозачаточной таблетки, которая предоставляет ценный опыт для создания мужской версии. Когда женщины начинают использовать гормональные контрацептивы, есть вероятность того, что у них могут образовываться сгустки крови. В то время как риск очень низок, это всё же иногда происходит, и может привести к серьёзным осложнениям у женщин и неприятностям у фармацевтических компаний. К примеру, по разным оценкам Bayer пришлось заплатить около 2 миллиардов долларов женщинам, подавшим на компанию в суд из-за образования таких тромбов. Точно так же Merck и Johnson&Johnson заплатили миллионы долларов, чтобы урегулировать подобные дела, возбужденные против них. Новый препарат «скорее всего» не вызывает образование тромбов, говорит Келинх Беннинк.
В 2016 новая женская таблетка должна будет испытываться в ходе крупномасштабной третьей фазы испытаний на людях — окончательной проверки работы лекарства — чтобы определить одобрят ли государственные регуляторы её продажу. Но Келинх Беннинк оценивает стоимость испытаний в 50-100 миллионов евро, а у Pantarhei нет денег. Ему пришлось продать права на препарат бельгийской компании Mithra Pharmaceuticals, которая может провести необходимые клинические испытания.
Чтобы достигнуть этой точки, Pantarhei понадобилось 14 лет, и поиск партнёра, готового рискнуть и провести крупномасштабные тесты, был одним из самых сложных частей. Компании, занимающиеся разработкой и производством контрацептивов резко сократили финансирование для новых продуктов, говорит Келинх Беннинк. «Это (контрацепция – ред.) катастрофическая сфера для разработки лекарств. Гораздо выгоднее разрабатывать ещё один препарат для лечения рака». Контрацептивы это ритейл-бизнес: их необходимо много продавать а прибыль невелика».
По оценкам американской компании Transparency Market Research, люди по всему миру потратили почти 1.6 миллиарда долларов на контрацептивы в 2013 году. Примерно две трети из этого включают в себя «приборы» для контрацепции — презервативы, импланты и внутриматочные спирали. Между тем, по оценкам Института информации о здравоохранении IMS, в 2014 году мир потратил 100 миллиардов долларов на лекарства от рака, и это число растёт на 6.5 процентов каждый год. Ожидаемый рост расходов на противозачаточные лекарства — 1.3 процента в год. Добавьте к этому опасность получить иск, и остающееся популярным убеждение, что мужчины не будут принимать противозачаточные таблетки – в результате, как указывает Келинх Беннинк, ни одна компания не хочет заворачиваться подобной разработкой. «Это задача для общественных организаций,» говорит он.
Мы говорим о лекарствах, которые мужчины будут принимать действительно долгое время, так что и путь к одобрению этого средства непростой.
ВОЗ продолжает выполнять эту роль, но и у этой организации есть проблемы. В 2011 году еще одно испытание гестаген-тестостерона на более чем 200 парах, которое проводила управляемая ВОЗ некоммерческая организация CONRAD, было прекращено в самом начале. В качестве причины подобного решения CONRAD объявил об обнаружении двух серьезных побочных эффектов, хотя детали произошедшего всё ещё не опубликованы.
Тем не менее, Андерсон, который помог запустить пробную версию испытаний ВОЗ-CONRAD, указывает на то, что некоторые исследователи предлагают метод контрацепции для мужчин вне испытаний, и даже используют его на себе. По его мнению, самые большие препятствия — не научные. «Снижение мужской фертильности до приемлемых уровней — трудная, но выполнимая задача, и у нас есть много лет опыта чтобы понять как это сделать» говорит он. «Что этому полю действительно не хватает, так это чемпиона с большим количеством денег и энтузиазма. После этого вы получите промышленное участие».
Этот чемпион может пока ещё и не появился, но в США как минимум две женщины демонстрируют энтузиазм.
«Мы говорим о лекарствах, которые мужчины будут принимать действительно долгое время, так что и путь к одобрению этого средства непростой» говорит разработчик средств контрацепции Диана Блайт. «Так что когда учёный говорит — у меня есть продукт, который выглядит многообещающе на мышах, мы получим лекарство в течение 5 лет — это нереалистично». Тем не менее она признаёт, что «действительно восхищена» теми исследованиями, в которых она принимает участие.
Блайт — директор программ мужской контрацепции в американском Национальном институте детского здоровья и человеческих разработок (NICHD) Бетесда, Мэриленд. Она отвечает за один из крупнейших финансовых целевых фондов, предназначенных для разработки мужской таблетки, доступных сегодня, и считает, что гормональный метод, скорее всего, окажется эффективным.
Она указывает на то, что американские мужчины уже имеют возможность купить тестостерон-гели, которые могут стать частью мужского контрацептива, и которые демонстрируют способ получить одобрение гормонального продукта у мужчин. Рекламные проспекты по всем штатам говорят о «низком Т» — низких уровнях тестостерона — и гель, который мужчины могут втирать в кожу, обещает решить эту проблему. Подобным же образом исследователи фондов NICHD в Университете Калифорнии, Лос-Анжелес и Университете Вашингтон собираются проводить клинические испытания используя тестостерон и протестоген в гелях.
NICHD также близок к созданию более эффективного гормонального контрацептива в форме таблетки. Формы тестостерона, которые мы можем абсорбировать из нашего желудка и кишечника, быстро распадаются в организме, и это означает, что мужчины должны будут принимать пилюли три раза в день. «Будут ли мужчины принимать таблетки?» задаётся вопросом Блайт. «Мы думаем что да — но не каждые восемь часов». Поэтому NICHD разработал гормон, который делает работу протестогена и тестостерона и нуждается в принятии лишь раз в день. Он также находится на пути к клиническим испытаниям.
Несмотря на восторг от этих идей, Блайт подчёркивает, что NICHD не может идти по пути, который предлагает Келинх Беннинк — развивать мужские продукты независимо. Вместо этого, она и ее коллеги продолжают добиваться участия от производителей лекарств. «Наша надежда состоит в том, чтобы показать, что средство работает хорошо, и мужчинам оно нравится, и после этого фармацевтические компании признают, что это безопасно», говорит она. «Наши гели находятся на второй фазе испытаний, и даже если это будет работать действительно хорошо — у нас до сих пор нет партнёра, я не знаю какое будет решение института по ним, захотят ли наши руководители продолжать».
В то время как учёные продолжают работать над способами приёма гормональных средств и устранением побочных эффектов, один недостаток кажется неизбежным. Потребуется от одного до четырёх месяцев для того, чтобы очистить уже произведённую мужским организмом сперму и достигнуть нужного эффекта, а также схожий период — чтобы вернуть фертильность. NICHD поэтому также поддерживает исследования негормональных методов, которые могут дать эффект быстрее, но Блайт признаёт, что эти методы находятся «гораздо дальше» в исследованиях на животных.
Если бы NICHD работали в Великобритании, они могли бы заинтересоваться Ннаемекой Амоби из Королевского колледжа Лондона и его «мужской таблеткой немедленного действия». Также известная как «таблетка сухого оргазма», контрацептив Амоби предотвращает извержение мужской спермы. Он подчёркивает, что на другие нормальные процессы мужского оргазма таблетка не влияет.
«Движение спермы из яичек к месту, где она остаётся до фазы эмиссии, называемой эякуляцией, происходит задолго до кульминации», говорит Амоби. «Как только вы начинаете испытывать сексуальное возбуждение, сперма начинает перемещаться к семенным пузырькам и простате. Наша таблетка останавливает этот процесс блокируя семенные каналы, которые приводят в движение жидкость из яичек к простате».
Amobi и его коллеги начали с двух существующих лекарств, у которых сухой оргазм наблюдался в качестве нежелательного побочного эффекта. Они переработали их чтобы убрать оригинальное действие и сосредоточились на достижении побочных эффектов. Тесты на животных свидетельствуют о том, что учёным удалось добиться своего. «Мы ставили эксперименты на кабанах, а эти животные производят 250 миллилитров семени. Вы можете себе представить это? У баранов 1 миллилитр, у людей — 2-5 миллилитров».
Эти тесты показывают, что метод может давать нужный эффект через 3-4 часа и исчезает через день. «Женщина может сказать: вот таблетка, я хочу увидеть что ты выпил её» говорит Амоби. И также, как и предупреждение нежелательной беременности, предотвращение выброса спермы должно помочь снизить передачу переносимых спермой заболеваний, таких как ВИЧ.
Один потенциальный покровитель, заинтересованный в такой таблетке — фонд Parsemus, небольшая частная организация, базирующаяся в городе Беркли, штат Калифорния. В конечном счете ее основатель Элейн Лисснер столкнулась с жестким выбором между финансированием исследований Амоби и другой многообещающей новой технологией мужской контрацепции. Она решила потратить небольшие деньги фонда на второй вариант. Амоби не расстроилась, потому что, по его мнению, Лисснер является главной причиной, почему люди до сих пор говорят о мужской контрацепции. Но она до сих пор немного сожалеет об окончании сотрудничества. «Шокирующим является то, что они не могут обеспечить поддержку для первой новой за многие годы идеи о профилактике передачи ВИЧ».
Открыв фонд Parsemus в 2005 году на свои небольшие личные деньги, Лисснер лично контролирует то, как они тратятся. В отличие от Блайт, ей не нравится гормональные подходы из-за их побочных эффектов, и ей также не нравится риск. Поэтому Parsemus исследует метод, схожий с тем, что уже ранее тестировался на мужчинах в Индии. Но это не таблетка — это «гидрогель», который вкалывается в семенную трубку, соединённую с половым членом.
Препарат под названием Васагель позволяет извергнуться семени, но не сперме, а его действие можно отменить другой инъекцией — в тот момент, когда мужчины хотят вернуть свою сперму. Блокированная сперма очищается из придатка и съедается иммунными клетками, как это происходит обычно, если человек не получает оргазм некоторое время. Лисснер энергично пропагандирует Васагель, и один взгляд на процветающую страницу средства в фейсбуке должен развеять любые сомнения, что люди будут заинтересованы в нём. «Люди сходят с ума по Васагелю, отчаянно нуждаются в нём» говорит она. «У нас есть более 32000 человек в списке почтовой рассылки, которые ждут новостей о клинических испытаниях».
Один из тех, кто стремится попробовать данное средство — Джастин Терри, женатый 30-летний машинист, который занимается заменой запчастей в штате Алабама. Он и его жена не имеют детей, и супруга принимает противозачаточные таблетки. «Мы женаты десять лет,» говорит Джастин. «Ни она ни я не хотим детей. Жена хочет перестать пить таблетки». Побочный эффект таблеток — мягкая грудь, и она обеспокоена неблагоприятными последствиями продолжения приёма. Как и в случае гормональных подходов, сперма будет по-прежнему вырабатываться в течение нескольких недель после того, как Васагель будет введён, но это не смущает Джастина. Он рассматривал вариант с вазэктомией, как и я, но колебался, отчасти потому, что это не полностью обратимо. «Васагель судя по всему будет обратимым и будет включать в себя гораздо меньше инвазивной хирургии,» говорит Джастин.
Усилиям Parsemus помог также фонд Дэвида и Люсиль Пакард, находящийся в Калифорнии, который предоставил 50 тыс. долларов на испытания данного подхода на бабуинах. «Мы ожидали, что у нас кончатся деньги в следующем году, но этого не произошло» говорит Лисснер. «Но клинические испытания — это полмиллиона долларов, так что это другой масштаб, а их продолжение — ещё миллионы». Эти испытания включат в себя около 30 мужчин и в ходе их Васагель будет рассматриваться как альтернатива вазектомии, без рассмотрения вопроса обратимости.
Зная ситуацию с мужской контрацепцией, Лисснер не особо надеется на правительство или представителей фармацевтической промышленности. Вместо этого она ищет поддержку богатых «социальных инвесторов” -и, конечно, потенциальных конечных пользователей – а также внимания СМИ, чтобы совместно привлечь заинтересованные стороны. «Необходимо выстроить инфраструктуру, в которою общественность могла бы направить свою поддержку,» говорит она.
По предложению Блайт я смотрю документальный фильм под названием «Большая гонка спермы» производства британского Channel 4, который демонстрирует путешествие спермы через матку женщины к её фаллопиевым трубам. Он демонстрирует людей, одетых в белые одежды, символизирующие сперму, умирающих в больших количествах. Из миллионов извергнутых сперматозоидов только от 20 до 100 подберутся достаточно близко к яйцеклетке чтобы попытаться оплодотворить её.
Во время просмотра я представляю на месте одетых в белое актёров множество вариантов мужских таблеток. Да, как и сперматозоиды-неудачники, очень многие из них пали на своём пути. Я думаю о современном статусе индустрии лекарств контрацепции и мне кажется что мы упустили период её фертильности. Если прекрасная идея появится сегодня, есть только небольшой шанс, что у неё партнёр, который добьётся появления полностью оконченной мужской таблетки.
Очевидно, что если новый мужской контрацептив достигнет зрелости, это случится благодаря усилиям таких людей как Блайт и Лисснер. Они, как и многие другие, пытаются создать среду, в которой правильная технология может дать плоды. Без острого интереса со стороны промышленности, на которую мы прежде всего оглядываемся в вопросах контрацепции, этого будет сложно добиться. Энергичные усилия Лисснер, пытающейся сконцентрировать поддержку от таких людей, как Джастин Терри, мой отец, и я, могут стать решающими.
И Лисснер твердо убеждена, что идеи, которые, как кажется, были неудачными — не мертвы, а просто отложены на дальнюю полку. «Мы продолжаем собирать новые методы и не ставим крест на тех, которые у нас есть — заключает она — возьми один и сделай что-нибудь! Закончи работу!».
Оригинал: TheAtlantic
